Хлипкий самодельный крючок, сделанный из согнутого гвоздя, попал в кольцо со второго раза. Игорь развернул захваченное с собой замызганное вафельное полотенце, вынул и положил на запачканную мыльными разводами стеклянную полку полураздавленный тюбик с пастой и пластмассовую щетку. Скрипнул древний медный кран, полилась темная вонючая жидкость. Игорь поморщился, перекрыл горячую. Подождал, пока вода протечёт и приобретет естественный цвет, и начал умываться холодной. Пару раз ткнул зубной щёткой, скривился от резкой боли. Сплюнул кровью. С зубами швах уже давно, но на платного врача денег не было, а перспектива многочасовой очереди в районной поликлинике в кампании ноющих пенсионеров не радовала.
Игорь трусливо посмотрел на хлипкую дверь, спустил штаны и пописал в покрытую бурыми разводами ванную. Смыл, смущенно кашлянул и пошел на кухню.
Соседка в дырявом халате зло оглянулась на вошедшего, не ответила на «доброе утро» и продолжила что-то помешивать в облупленной кастрюле. На второй конфорке кипятилось бельё в баке, распространяя мокрый вонючий пар по всей кухне.
Игорь открыл дверцу холодильника, посмотрел на свою полку. Минуту выбирал между засохшим кусочком сыра и открытым пластиковым стаканчиком с йогуртом. Достал йогурт, отвернул язык крышки из фольги. Понюхал, поморщился и выбросил в мусорное ведро. Налил из-под крана воды в чайник до половины, включил и стал ждать. Соседка перестала злобно сопеть и заговорила:
– А тырить чужую колбасу из холодильника – это свинство. Интеллигент ещё, тьфу.
– Помилуй Бог, Алевтина Ивановна, не брал я вашу колбасу.
– Ага! А кто ж тогда спёр? Крысы унесли?
– Даже не представляю, не имею достойной версии. Вы у Егорыча не спрашивали?
– Хватит гнать на трудящего человека! Он как вчера пьяный припёрся, так из комнаты и не вылезал.
– Ну, ещё кто-нибудь мог. Восемь человек живут в квартире.
– Харе тут отпираться! Когда за свет заплатишь? И сральник в свою очередь опять не вымыл!
– Я мыл туалет, Алевтина Ивановна. А за свет… Пятого получу, отдам деньги. Вы же понимаете, какая зарплата у преподавателя, и я пока на полставки…
– Мыл он! Ёршиком поёрзал. Я, что ли, должна тут за всех корячиться, блевотину вашу с говном отдирать?
– Алевтина Ивановна, смените, пожалуйста, тон. И заверяю вас – я не блевал в туалете.
Игорь пошел в свою комнату. В спину неслось:
– Ишь ты, гордые какие! Не рыгают они, как же! Здоровый лоб, нет денег – шел бы улицы подметать, а не книжечки листать. Чайник, бля, кто за тебя выключать будет!!!
* * *
Проректора пришлось прождать битых два часа. Наконец надменная секретарша поглядела сквозь Игоря и буркнула: