Поэтому перебил начавшего диктовать адрес Клода:
– Не повторяйте, я слышал. Кто это с вами?
– Я ищу квартиру после того, что случилось утром. Это – Эльга, агент по недвижимости.
Полицейский все же счел нужным уточнить:
– Как долго вы уже находитесь в риэлтерской компании?
Клод задумался: – Точно не знаю, но уже больше часа.
Полицейский тяжело вздохнул: – Тогда у вас алиби. Ваша жена застрелена, изнасилована и вывернута наизнанку маньяком от силы полчаса назад. Труп еще был теплым, и…
Клод, наконец, осознал случившееся: – Застрелена?! Каким оружием? Ее собственным, которым она в меня с утра стреляла? Но как так могло получиться, что ее выпотрошили! Я ведь вызвал полицию, когда она стреляла в меня на лестнице нашего дома. Ее должны были арестовать!
Комиссар засомневался – имеет ли он право говорить мужу такие детали. Но, похоже, он не причем…
– Труп нашли на обочине дороги. Подозреваем серийного убийцу некрофила.
Клод при этих словах осознал, что его Жиз кто-то не просто застрелил, а разрезал и вывернул на изнанку. И ему стало плохо от представленной картины и стыдно за свою радость в первый момент, когда он узнал, что его мучительницы больше нет на свете. И он спросил, куда увезли Жиз с места преступления.
Полицейский назвал ему адрес: – Подойдите в комиссариат, и вас проводят в наш отдел.
Клод отключил телефон и сел на чей-то слишком мягкий всепоглощающий диван. Но потом пересел – растерянный и озадаченный – прямо на пол. Ему нельзя было расслабляться в этой ситуации.
Риелтор Эльга его не торопила, поняв по обрывкам услышанного телефонного разговора и истеричной веселости Клода, что случилось что-то жуткое. Но ей нужно было на следующую встречу. Поэтому она робко поинтересовалась, прервав поток противоречивых мыслей клиента:
– Так вы решили на счет квартиры?
Клод попытался сосредоточиться на ее словах.
– Нет. То есть… мою жену убили. Я рад, что не я это сделал. И рад, что ее нет. Но так не бывает, чтобы…
Дама со следами былой красоты печально и понимающе улыбнулась: – Чтобы не надо «отгрызать себе лапу»?
У Высочайшего престола, который сооружен из узорных красных с золотом облаков, собрались все Ангелы, задействованные в деле. Докладывая, они не видят высочайшего лика. В ответ на их слова то посверкивают в тронном облаке маленькие молнии, выражая недовольство, то сгущается золотое сияние, как знак одобрения.
Ангел Жиз и Ангел Клода оба стоят понурые, на их лицах всполохи грозы особенно видны.
– Она слабая женщина, подверженная болезни под народным названием «бешенство матки», я до последнего пытался притушить словами и намеками бушевание ее страстей – дрожащим голосом оправдывается Ангел Жиз. – Но она не просто не слушала меня, а поступала всегда наоборот. Знаю, я должен был отступить давно. Но она ведь сильно любила своего мужа, пусть и садисткой любовью. И ее ужасные поступки были продиктованным тем, что он ее демонстративно не любил. Отказывал ей в сексе. Ему не нравилось, что его силой заставили жениться, даже заниматься сексом. Но все же он мог бы быть с ней мягче и не перерождать ее любовь в ненависть.