Деньги на счет потекли рекой. Сотрудникам оставалось по двадцать процентов от каждого полиса, а остальное шло на счет Ивана. А большую часть денег он переводил в оффшоры на чужое имя по сделанному мафией паспорту.
Так что когда страховая конторав Гамбурге рухнула и вкладчики потребовали деньги назад, Ставший Полем Готье бывший Штольц уже обосновался в Морокко. А немецкий суд решил, что расплачиваться с ними должны директор и страховые агенты из своих денег, поскольку остальные восемьдесят процентов исчезли бесследно. И законопослушные немцы принялись отдуваться за Штольца, закладывая дома, чтобы не сесть в тюрьму.
И вот теперь бывший немец – ныне француз приехал за идеями нового бизнеса в Москву.
И Илларион перенаправил его к Павлу Орлову, чтобы тот озадачил Ивана и повязал его юридически.
Когда о новом деле компаньоны переговорили в ресторане, Павел сказал, что текст договора Ивану привезет его жена, которая подрабатывает секретаршей у мужа. А сам установил в номере зарубежного партнера камеру.
И Софья договор понесла. Она совершенно не представляла себе, как преступить кобольщению нужного мужу человека и собственному «осеменению».
Иван деловито его прочел, дружелюбно улыбаясь красавице. Но сам глаз не отводил от проступающей под белой шелковой блузки груди женщины (Павел велел Соне не одевать бюстгальтер). Потом Штольц предложил обмыть шампанским подпись. Выпили. Глаза Ивана загорелись, когда Соня как бы от того, что ей стало жарко, расстегнула пуговицу на блузке. А когда она при этом еще и наклонилась, обмахивая руками заалевшие от вина щеки, то Иван и вовсе потерял контроль над собой. Он через журнальный столик, схватив Соню подмышки, перетащил ее себе на колени. Она забилась, повалила столик ногой, но Иван просто одной рукой зажал ей рот, а другой расстегнул брюки и стянул с Софьи трусы. И потом «подкидывал» ее на гигантском члене, убрав руку со рта.
– Я не хочу, Вы не имеете права, меня внизу водитель в машине ждет, и он мужу скажет.
– Да ты мокрая вся внутри, так что хотеть ты хочешь. А водиле кинешь на лапу – он и промолчит.
Соня сопративлялась вполне искренне, пыталась вырваться, опустить обратно узкую юбку, которую Иван одним движением собрал гармошку. Так что сцена, снятая на камеру, была именно изнасилованием.
Но для себя она знала, что получила удовольствие. Ведь с момента секса с убитым после него Виктором, жизнь ее была монашеской и горькой.
Но когда Павел посмотрел запись с камеры, то все прочел на лице Сони.
– Ах ты сучка, неприлично хотела трахаться! – И Павел ударил жену в грудь и в живот, а потом скинул на пол и пинал по матке. Так что оплачивала Соня свое проживание в двухэтажном пентхаусе болью и блудом по указке.