– Хорошо, конкретно на эту песню наймем актера с красивым голом. Если ты настаиваешь, то по интернету разыщем актера-вдовца – чтобы никто не пострадал.
– Я соглашусь, чтобы с тобой не ссориться, – примирительно выдал свой вердикт Клод. – Но пусть на этой песне будет исчерпан лимит твоих фантазий за тему потерь. Я понимаю, что любить живых куда трудней, чем мертвых, но…
– Чем только тень, оставленную именем, – Соня перебив Клода, побледнела.
– Ты сейчас буквально произнес первую строчку стихов, которые я написала на кладбище после гибели родителей. Ты прав в отношении пророчества стихов. Больше я на эту тему ничего и никогда не напишу – на всякий случай.
Ангелы в восторге взмыли в воздух. Не поссорились!
Но тут им ликования поубавил Ангел малыша Фрэда. Этот бывший подросток подлетел к Ангелу Софьи:
– Скажи, а что, малыш опять останется сиротой? – в голос его звучала жалость. – Я ведь понял, что Софья умрет, когда вы сказали «откуда она знает…».
Ангелы Клода и Софьи почувствовали свою вину в том, что переписали судьбы Клода и Софьи «неглубоко», оставили им обоим жизни чуть больше, чем было предусмотрено их прошлыми сценариями. Живя на небе, они сами в курсе, что жизнь тут во всех отношениях лучше, чем на Земле. Но вот об интересах малышей, которые родятся, не подумали…И, не найдя, что ответить, оба Ангела супругов и вернулись к своим подопечным. Ангел Клода итак все понял без слов и отстал от «взрослых».
В аэропорту Стамбула, где семейству Таубов предстояло сделать пересадку на рейс в Анталию, им показалось, что знаменитое вавилонское столпотворение – не миф, а реальность. Аэропорт величиной с иной город был переполнен. В любое место – от туалета или кафе до паспортного контроля клубились километровые очереди. К своему терминалу пробирались долго. Фрэд ерзал от любопытства и все норовил спрыгнуть с рук Софьи, так что она посадила его на верхний чемодан на их большой тележке и придерживала по ходу, постоянно натыкаясь на людей в толпе. И один пузатый, высокого роста, похожий на вставшего на задние ноги быка, который шел через толпу, как сомнамбула, в конце концов сшиб Соню. Она упала, натолкнувшись на него.
– Куда прешь! – рявкнул он девице. А потом увидел сбоку на тележке ребенка, который расплакался и почувствовал свою вину. Клод бросился поднимать жену. Соня разозлилась на мужика.
– Это вы шли, как автобус – если разобьются, то не я, а об меня.
– Извините, – с искренним раскаянием сказал монументальный «мент» Варежкин из Красноярска – ибо это был он. Летел по вызову турецкой полиции, расследующей убийство его жены. То есть, как ему сообщили, обе жертвы убили друг друга. И надо было убедиться, что столь маловероятный сценарий реален. А не муж-полицейский обставил так убийство жены, которая отправилась зимой в Турцию одна.