– Да ты совсем «зеленая» была, когда мы встретились! И это не я тебя охмурял, заметь! Мне эта идея с самого начала не понравилась. Но я поддался, потом полюбил тебя. Потом я научил тебя жить! И что теперь?!
– Я ни в коем случае не умаляю твоих достоинств и ценю все, что ты для меня сделал! Я стала с тобой более мудрой, более зрелой, опыта у тебя набралась. Ты и в постели меня многому научил. – Его лицо перекосилось от ревности при этих ее словах. – Но я, мне кажется, я люблю его. А тебя больше не люблю. После того, что между нами было, я не смогу быть с тобой как раньше. Нам надо на время расстаться.
– И давно это у вас? – Игорь не выдержал и не дождался ответа. Он чувствовал себя уязвленным, униженным, использованным и брошенным, обманутым и посрамленным. Поддавшись эмоциям, он что есть силы толкнул Анну в сторону от себя, а когда она упала, попытался ударить ногой, но промахнулся и угодил в табурет, от чего на секунду скорчился от боли в лодыжке. В это же мгновение, пока он приходил в себя, Анна под нарастающий стук адреналина в висках вскочила на ноги и выбежала из квартиры, успев схватить сумочку, где были деньги и документы. Пальто захватить не успела и оказалась на улице в легком свитере и домашних спортивных штанах и тапочках.
На улице начиналась мартовская оттепель, только что стемнело, и серый подтаявший снег вперемешку с грязью от машин и химикатов, которыми щедро обрабатывают дороги от гололеда, противно блестел в свете холодных уличных фонарей. Даже центр города в такую пору межсезонья выглядел грустно и непрезентабельно, не говоря уже о спальных районах.
Анна вытянула руку и поймала приличную вроде бы «Тойоту Камри», и водитель всю дорогу невольно выслушивал ее историю и пытался найти слова утешения, ибо, как и все мужчины, испытывал страх и неловкость при виде женских слез и мечтал, чтобы эта пытка поскорее закончилась. Денег за проезд не взял и перекрестился, когда она вышла из машины. Она не до конца захлопнула дверь, но он не стал ее останавливать – «Нехай идет уже куда шла, с Богом».
Анна приехала к маме, в квартиру на Северо-Востоке Москвы, где она выросла и откуда яростно пыталась сбежать поближе к центру и к лучшей жизни, едва ей исполнилось шестнадцать, и она заработала первые казавшиеся ей тогда огромными деньги, подрабатывая промоутером и раздавая в супермаркетах всякую дребедень.
Уйдя в тот серый мартовский вечер от мужа, разрушив их едва начавшуюся семейную жизнь (они прожили в браке почти четыре года, однако завести детей Анна так и не решилась, все сидела на противозачаточных), уехав из огромной квартиры в самом центре Москвы, в легендарном Гусятниковом переулке, где по соседству находились и альтернативная сцена театра «Современник», и Чистопрудный бульвар, и милые кафешки в уютных полуподвалах старинных особняков, Анна погубила свою едва сбывшуюся мечту.