Виктор помотал головой, не желая и думать о том, что могло бы случиться с их мальчиком и женой.
В небе возникли вспышки молний, и послышались грозовые раскаты. Это было и хорошо, и плохо. С одной стороны, являлось предвестником конца непогоды. С другой – Никитка мог серьёзно испугаться молний, или даже хуже – те могли бы ударить в дерево, где он находился, и попасть в него самого. Струи дождя хлестали с неистовой силой, как плети – узников.
Виктор продолжал звать ребёнка, повторяя громко его имя.
Когда-то он ходил на охоту с товарищем, и они попали в ураган. Погода была такой же ненастной и сырой. Помнится, они забрели в болото, и товарищ увяз в нём по самую талию. Было страшно. Но Виктор нашёл где-то широкую палку и вытащил парня из трясины. Хотя это не было лёгким испытанием. Тот весил под сто килограммов. Помнится, как болели тогда руки и пресс на следующее утро. Зарядка оказалась как нельзя лучшей.
Виктор застыл и закрыл глаза.
«Думай, – приказал он себе. – Куда мог отправиться шестилетний мальчик. Маленький ребенок, который, наверняка, боялся грозы и уже третий день бродил по лесу».
«Думай, Виктор, думай. Стал бы мальчик идти в такую непогоду по лесу? Шёл бы он в поисках открытого пространства или остался бы выжидать момента, когда его спасут?»
Если ещё два с половиной дня назад, когда он сбежал, было бы так же темно, пошёл бы он в непроглядную темноту дальше?
Дождь бил по лицу. Но вспышки молний уже виднелись вдалеке, а гром уходил – это было слышно по его отдалённости.
Неожиданно для себя Виктор застыл. Он решил стоять на одном месте, пока дождь не закончится совсем. Он промок до нитки, дрожал и чувствовал пар, исходивший из-за рта. Но укрыться всё равно было негде, кроме крон деревьев, которые, как назло, не заслоняли его целиком.
Он вдруг ужаснулся от мысли, что сын его слышит, но не может ничего сказать: то ли боится, потому что не слышит голос отчётливо и думает, что это его обидчик; то ли болеет и ослаб совсем, чтобы кричать.
Дождь закончился.
Но уверенно шумные капли, застывшие на листьях, падали с верхушек деревьев вниз и первые десять минут ещё казалось, что дождь не отступил.
Спустя ещё десять минут воцарилась тишина.
И тогда Виктор стал выкрикивать имя сына громче. Голос поплыл эхом по неприветливому лесу. Имя Никиты раздалось три раза, последний из которых проглотил далёкий отсюда километр.
***
В клинике Ката проснулась оттого, что выкрикнула имя сына. Он приснился ей тонущим в озере, а она стояла и смотрела в ужасе на эту картину, не в силах ничего поделать. Она то звала на помощь, то кричала его имя, то бежала к озеру до тех пор, пока вода не доставала ей до шеи. Дальше она не шла. Она попросту не умела плавать.