Нет, нельзя сказать, что мощные стены следственного изолятора мы покидали с грустью. На улице мы заново радовались августовскому солнышку, свежему ветру, шуму листвы…
Недаром говорит мудрая поговорка: от сумы да от тюрьмы не зарекайся! А сегодня сама тюрьма дошла, видимо, до сумы.
Об этой поговорке вспомнил и Ю.В.Харлан:
– Напомните, пожалуйста, нашим уважаемым деловым людям, что весь их теперешний бизнес совершается на грани закона и очень часто они ее переступают. Неровен час!.. Пусть они вспомнят о находящихся в следственном изоляторе и помогут им сегодня, сейчас!
Ожидание страшнее расстрела
– Ты становишься эстрадной «звездой», Владимиров! – иронически заметил начальник следственного изолятора Ю.В. Харлан, когда осужденного ввели в камеру для допросов. – Вчера с тобой беседовали журналисты из «Советской России», а сегодня вот – из «Пензенской правды»!
Владимиров равнодушно опустился на табурет, поводя плечами, – руки-то скованы за спиной наручниками. Он заметно постарел за год, прошедший со дня вынесения смертного приговора. Бледен (прогулки смертникам не положены), в глазах – постоянная тревога.
– Согласны ли вы ответить на несколько вопросов? – обращаюсь к нему.
– Давайте! – как можно безразличнее отвечает он.
– За прошедший год произошла ли переоценка совершенного вами, или вы по-прежнему считаете себя невиновным?
– Нет, многое изменилось…
– Что изменилось? Какие перемены произошли в вас?
– Ну, это мое дело…
Юрий Владимиров, 1975 года рождения, житель Пензы. В 1993 году в общежитии «Белинскстроя» в Каменке вместе с Валуевым совершил зверское убийство четверых детей, трупы искромсал и пытался поджечь. Газеты подробно освещали ход судебного процесса над Владимировым и Валуевым в июле 1994 года.
Столичные журналисты, беседовавшие недавно с Владимировым, по словам Ю.В. Харлана, немного добились от осужденного. Поэтому пытаюсь угадать ход его ежедневных размышлений, чтобы вызвать на разговор.
– Скажи, когда была совершена тобою роковая ошибка? С какого момента дорога повела тебя сюда?
Владимиров зашевелился, вздохнул:
– На работу надо было устраиваться!..
– Но ведь ты же работал – помогал в деревне дяде убирать сено… Вот и мать твоя на суде говорила…
Владимиров недовольно поморщился:
– Да при чем здесь мать!..
Действительно, я обронил неосторожное слово – мать Владимирова покончила с собой повешением, узнав о утверждении Верховным судом смертного приговора сыну.
– И уборка сена – тоже работа! – стараюсь поддержать только начавшийся разговор. – Было бы желание…
– А деньги – вы бы мне платили? – иронизирует Владимиров. – Нет, мне тогда настоящая работа была нужна – в городе!