– Вета, что они с ним сделали? – я прислонилась к стене, медленно по ней сползая. Ноги отказывались держать.
– Они, то же, что и со мной и с моим братом. Внушили, что он пострадал от академийцев, – послышался голос Лизы из комнаты.
– Я не понимаю. Я не знаю тебя. Ты не можешь быть моей девушкой. Это не возможно! Ты меня, наверное, путаешь с тем парнем, что погиб месяц назад.
Казалось, что он говорит какую-то чушь. Если бы не настоящий пистолет, смотрящий мне прямо в лицо, можно было подумать, что парень решил меня разыграть.
– Нет, – я замотала головой, с силой сдерживая всхлипы. Нужно было что-то придумать. Вспомнить рассказы парня, которые мог знать только он. Что-то личное. И я наконец-то придумала. – Не веришь? У тебя чуть ниже ключицы есть шрам. Ты его получил еще до Академии, когда неудачно прокатился на велосипеде. Ты мне сам рассказывал.
Парень нахмурился, словно что-то припоминая, но, видимо, новые воспоминания, вложенные в его голову, напрочь выбили те старые, настоящие.
– Этот шрам я приобрел, когда в меня стреляли академийцы. Мне было десять. Мою семью убили. Я выжил.
Хотелось подойти к нему, обнять, вернуть всеми силами память, забранную Мстителями, но я не могла так поступить. Он, хоть и помнил меня по снам, запросто выстрелит, если я приближусь на недопустимое расстояние. Мне приходилось делать глубокие вдохи, чтобы отогнать истерические слезы.
Раскрылась дверь, на пороге появились Макс со Славой. Я не успела им даже крикнуть, чтобы они убирались, спрятались либо убежали, потому что реакция и слух у Акима оказались лучше моих. Он тут же развернулся, выстрелил наугад, не целясь, и выбежал из квартиры.
Я была готова бежать следом за парнем, но меня остановило то, что в квартире оказалось три раненных человека. Вета была ранена в руку. Слава выла что-то, указывая на ногу, а Макс медленно сползал по стене, зажимая рукой кровоточащий бок.
Я вызвала скорую. Приехали они быстро. Забрали всех троих, а я осталась одна в пустой квартире. Радовало только, что ранения не смертельные. У Максима пуля прошла на вылет, не задев ни один орган, Слава тоже оказалась везучей. Кость не повреждена, а рана затянется. И только Вете не удалось избежать злой участи. Пуля раздробила ей кость руки.
Оставшись одна, я наконец поняла, что ужасно вымотана неожиданной встречей. На полу в коридоре обнаружился затоптанный мятый лист с моим изображением. Из-за нахлынувшей злости я смяла его и бросила, но тут же подняла и, аккуратно расправив, убрала в ящик стола.
Мне срочно нужно было с кем-то поговорить о случившимся. Кому-то рассказать. Но из-за того, что так мало человек знали о всех проблемах, связанный с Академией и Мстителями, мне ничего не оставалось, как набрать номер, который дала мне Прасковья.