Она ответила незамедлительно, словно только и ждала, когда раздастся мой звонок, но, если бы не воскрешение Акима, я бы ни за что не стала ей звонить.
– Да? Хочешь поговорить? – раздалось в трубке.
– Он жив, – выдохнула я.
– Аким? – тут же раздался чей-то вопль на той стороне телефона.
– Хоуэл интересуется, говоришь ли ты про Акима, или есть кто-то еще, кто умирал и ожил за последние полгода, – перевела мне вопли на заднем фоне Праша.
Я усмехнулась и выждала пару секунд, не отвечая.
– Да. И он у Мстителей. Надо что-то делать! – я была просто на взводе, чтобы говорить спокойно. Так что каждое мое предложение звучало на повышенных тонах.
– Рина! Рина. Мы уже едем. Жди. Никуда не ухо… – это была уже Лика, видимо, вырвала злосчастный телефон у Прасковьи.
– Ну, ты слышала свою подругу. Ты только не бросайся сломя голову за своим парнем. Дождись нас, – на другом конце провода шла явная борьба за обладание мобильным телефоном. Сейчас победил Глеб.
– Глеб прав. Оставайся на месте, – поддакнула Прасковья и отключила телефон.
Они прибыли ровно через час после моего звонка. В дверь трезвонили так, словно где-то случился пожар.
Я не думала, что ребята смогут появиться настолько быстро, так что перед тем, как открыть дверь, пришлось поспешно вытирать вновь набежавшие слезы.
Дружной гурьбой друзья ввалились в квартиру. Каждый стал что-то говорить, а я улавливала только отдельные слова, не имея возможности сконцентрироваться на всех.
– Уууу, – громче всех воскликнул Хоуэл. – Замолчите все!
Наступила тишина, и стали слышны только мои тихие всхлипы.
– Так, подруга, немедленно иди умойся. Затем одевайся, и пошли воздухом подышим. Тебе полезно, – положил руку мне на плечо Дей.
Я кивнула и пошла в ванну, услышав краем уха:
– Думаешь, ей на улице будет сложнее реветь?
– Я просто понятия не имею, как успокаивать девушек в подобных ситуациях.
Морозный воздух улицы на удивление быстро привел меня в чувство. Он словно отхлестал меня по щекам, крича во все горло:
– Выжила в Академии, а ревешь, словно школьница, которая двойку получила!
Все ребята казались удивительно тихими и добрыми. Даже Прасковья старалась не язвить и не приставать. Правда, в конце концов ей не удалось выдержать моего долго молчания и она потребовала рассказа.
И мне пришлось все рассказать. С самого начала. Как Акима убили на стоянке, как я хоронила его, и как он вдруг объявился живой и здоровый, но без прежних воспоминаний.
– У меня есть идея, но тебе она точно не понравится, – выдал Касьян, осуждающе посмотрев на меня, словно я уже отказала.