Все эти явления, конечно, – постоянные спутники функционирования государства. Но, во-первых, масштабы их могут быть существенно различными. И их расцвет неслучайно совпал с годами реформ, ибо избранная модель преобразований создавала соответствующую благоприятную почву. Это касается, прежде всего, тех способов, с помощью которых осуществлялась приватизация: если правомерно говорить о коррупционном потенциале тех или иных законов и программ, то приватизационные акты обладали им по максимуму.
Во-вторых (и это главное), роль государства в экономической жизни вовсе не сводится к рассматриваемым злоупотреблениям и его уход из экономики не может не наносить ей, как и ее реформированию, непоправимого ущерба. Согласно справедливому мнению еще одного участника Группы экономических преобразований, «как ключевой общественный субъект, государство должно будет играть центральную роль. Оно, конечно, может потерпеть неудачу по ряду направлений. Оно может попытаться делать слишком много и вследствие этого достичь слишком малого. Оно может стать чисто грабительским, как это имеет место в бесчисленных мелких диктаторских режимах. Тем не менее успешные реформы требуют такой степени государственного вмешательства, о которой большинство реформаторов не задумываются и которая ими отвергается» [Тейлор Л. Первые годы переходного периода / Реформы глазами американских и российских ученых. С. 98].
О доходах и расходах государства, его бремени. Главный автор доклада «Бремя государства и экономическая политика (либеральная альтернатива)» в телеинтервью, связанном с принятием госбюджета 2003 г., поведал миру о своем беспокойстве по поводу роста бюджетных расходов. Между тем, коль скоро за последними стоят человеческие судьбы и приоритеты народно-хозяйственного развития, сокращение госрасходов в качестве самоцели должно быть абсолютно, категорически исключено (хотя, разумеется, их надлежит рационализировать, усиливать «контроль общества за ними, устранять соответствующие злоупотребления чиновников). А значит, печалиться следовало бы относительно не роста расходов как такового, а недостаточности лимитирующей их доходной части бюджета.
Пополнение последней связывается главным образом с размерами налоговых поступлений, а рост таковых трактуется как жестко сопряженный с увеличением фискального прессингования предпринимателей. В данном контексте нельзя не отметить следующее. Во-первых, «шокотерапевты» сами приложили руку к установлению запредельного налогового бремени и долго отрицали необходимость его ослабления. Налоги, действительно, нужно снижать (по мере роста налоговой базы), но так, чтобы это не отражалось на выполнении социальных и иных народно-хозяйственно значимых обязательствах государства.