казалось бы, когда мы освободились, расправили плечи, нас пытаются втиснуть в прежние
рамки! Долой ГКЧП! Долой хунту! – заорал он что было мочи лозунги, оказавшиеся в эти
дни на каждом заборе, и люди подхватывали его слова. – Да здравствует Борис Ельцин!
Свободу Президенту СССР!.. Вперед на Кремль!
Оратор неожиданно сник, отдав все силы выступлению, и неуклюже стал слезать на
землю с высокого грузовика. Два дюжих молодца, подхватив его под руки, помогли
спуститься. По толпе пронесся ропот: «Правильно говорит. Кто выполнит наши
обязанности и изменит нашу жизнь? Надо согнать эту шайку с их насиженных мест…»
На «трибуну» вскарабкался небритый, как минимум, неделю мужчина
неопределенного возраста, с кепкой на седой голове.
– Товарищи, матери наши… – обратился он к женщинам, невольно сощурившись –
прожектор выхватил из ночной мглы его лицо.
Алекс пошел дальше, не оглядываясь по сторонам, пробираясь к берегу людского
моря, на окраину толпы. Сбоку вниз тенью скользнула чья-то рука, и секунду спустя из
кармана слаксов на волю поехал бумажник. Сейчас улицы, прилегающие к Дому Советов,
стали настоящей золотой жилой для карманников и иже с ними. В толчее можно пройтись
по бесчисленным карманам и сумочкам, оставаясь незамеченным. Кто-то отстаивал идею,
а кто-то зарабатывал на хлеб.
Резко накрыв ладонью чужую руку у себя на бедре, Алекс с силой сжал ее,
почувствовав, как захрустели кости карманника, и локтем ударил назад, не оборачиваясь.
Раздался хриплый выдох, воришка обмяк, а Алекс зашагал дальше, как ни в чем не
бывало, удостоверившись в сохранности своего имущества. Сзади послышались
причитания окружающих, посчитавших гримасы боли и сбившееся дыхание корчившегося
на асфальте мужчины следствием переутомления.
– Неплохо, неплохо, – догнал Алекса капитан, – зачем ты его так сильно?
– Ему не повезло, – без тени сострадания ответил Алекс, – издержки профессии. Ты,
между прочим, свои карманы проверь.
– Не понял?..
– Проверь, проверь. А то мало ли что…
Капитан полез по карманам. Самодовольство мигом сменилось испугом. Кровь
отхлынула от лица, и Алекс понял, что неприятности только начинаются.
– Черт, бумажник исчез.
– Я же тебе говорил, – Алекс с тоской смотрел на капитана. Точно штабист. Работа в
поле его доконает. – Чего так переполошился? Ну, остался без денег, будет наука на
будущее.
– Хрен с ними, с деньгами, – капитан стал темнее тучи, – там удостоверение
сотрудника госбезопасности было.
Это не неприятности. Это провал. Алекс покрутил головой, выискивая в толпе
щипача, но тщетно. Какого черта он поперся в стан к врагу с ксивой, еще бы форму одел!