Алекс все рассчитал. Об их недолгом романе мало кто знал. Из аэропорта Шарля де
Голля они летели одним рейсом, но сидели отдельно – убедил Софи, что билетов рядом не
было. Машину она взяла в прокате на свое имя и номер в отеле бронировала сама. Ее
смерть – лишь трагическое стечение обстоятельств. Одна из многих, произошедших на
французских дорогах.
Все случилось давно, и он запретил себе любые воспоминания о днях, проведенных с
Софи Вотрен. Это была его боль, боль, выжигающая изнутри. Боль, с которой предстояло
идти по жизни. И только смерть станет избавлением.
Но сегодня Софи вернулась, явившись во сне.
Зачем?
* * *
Ровно в десять утра Алекс спустился в бар. Полутемный зал встретил его приятным
теплом, приторным ароматом ликеров и вин, запахом копченых закусок. Под высоким
зеркальным потолком горели тусклые лампы, одетые в желтые матовые плафоны, за
длинной широкой стойкой, имитировавшей красное дерево, в лучах света суетился
бармен, наливая кому-то раннюю порцию коньяка. Между круглыми столиками белым
лебедем лениво дефилировал официант, наводя порядок.
Посетителей практически не было. Царил покой и уют.
Алекс занял место в дальнем, самом темном конце стойки так, чтобы, оставаясь
малозаметным для других, видеть вход в бар. Попросив чашку кофе и рюмку коньяка, он
получил свой заказ от услужливого официанта и принялся изучать немногочисленных
посетителей. Похоже, здесь собрались все, кто проживал в гостинице в момент, когда ему
вручили ключи от номера. Четыре из шести столиков пустовали, а за двумя расположились
две влюбленные пары, поглощенные созерцанием друг друга. Молодые завтракали после
бессонной ночи, проведенной вместе, и о чем-то оживленно беседовали.
Стараясь погасить разбушевавшийся в душе пожар, Алекс опрокинул рюмку коньяка,
подождал, когда живительное тепло распространиться внизу живота. Кофе сегодня
оказался хуже, чем приготовленный ночным портье. Был растворимым и едва теплым.
От размышления о кофе Алекса отвлекло появление в дверях огромной фигуры
Роберта Хэмптона. Едва ли англичанин получал удовольствие от проживания в дешевой
гостинице, скорее оставался в надежде склонить Алекса на свою сторону. Не проходя
далеко, он присел за столик у самого входа. Невидимый снаружи, Хэмптон легко
контролировал все пространство, от стены до стены.
Минуту спустя в бар вошел мужчина в костюме из тонкой шерсти, эдакий вузовский
профессор в очках в роговой оправе и с ухоженной «испанской» бородкой. Смутно
знакомые черты натолкнули Алекса на мысль, что их пути уже где-то пересекались.
Мужчина вынужденно занял проигрышную позицию между двух влюбленных пар.