информация в обмен на вашу. Вы согласились, и когда я прихожу с необходимыми для вас
документами, вы начинаете юлить, бросив мне жалкую подачку. Все, что мне от вас надо –
это выслушать версию МОССАДа о происходящем. Неужели это так сложно?
– Версию МОССАДа? – Либерман раскатисто захохотал, – вам еще кто-то что-то
нашептал?
– Можно сказать и так…
– Держу пари, что это Отец. Разве вы еще ничего не поняли: вас отдали на съедение
волкам.
Алекс откинулся на спинку кресла, глядя, как Либерман выкладывает деньги на стол.
– Вы удивлены, друг мой?
– Нет, не очень. Вы знаете, кто именно меня сдал?
– Не обманывайте хотя бы себя, Алекс. Вы и сами прекрасно знаете этих людей.
Алекс положил документы на стол и потер глаза. Напряжение последних дней
тяжким грузом навалилось на него, не позволяя расправить плечи и поднять голову, и это
было неприятно.
К сидящим по дорожке приближался раскрасневшийся взмокший секретарь. Зрачки
его сузились, и глаза горели яростью. Либерман понял все сразу.
– Два автобуса стоят на развилке в километре отсюда, – сбивчиво произнес секретарь, -
оба пусты, окна зашторены. Охраняются тремя вооруженными людьми в камуфляже без
опознавательных знаков.
– Ну что ж, Алекс, я был прав, – удовлетворенно заметил Либерман, – вы привели за
собой «хвост». И сделали это умышленно.
– Если меня и выследили, то это не моя вина.
– Не лгите, Алекс, – Либерман взглянул на часы, – но у меня еще есть некоторое
время. А ложь вас больше не спасет…
* * *
Где-то вдали стучали лопасти вертолетов, подгоняя собравшихся. Либерман спешно
сложил бумаги в свой атташе-кейс и встал.
– Уберите его с глаз моих… А ты, – он обратился к секретарю, – готовь машину, мы
едем в аэропорт. Проверь, чтобы там все было в порядке.
Огромные, налитые свинцом темно-синие грозовые облака заслонили солнце. Резкий
порыв ветра пронесся по макушкам деревьев, нарушая прежнюю тишину, срывая
пожухшую листву, с треском ломая сухие ветви. Первые капли наступающего дождя упали
в траву, которую ветер настойчиво прижимал к земле, не позволяя подняться. Непокорные
деревья, противостоя стихии, не могли справиться с нарастающей силой ветра.
Звон разбитого стекла просыпался осколками на площадку возле бассейна. Пустая
глазница окна на втором этаже бессильно моргала трепещущей на ветру рамой.
– Я сказал увести его! – закричал Либерман, силясь перекрыть скрип деревьев и
кутаясь от холода в халат.
Алекса скрутили и повели в подвал. Не видя смысла сопротивляться громилам
МОССАДа, он сдался без боя.
Короткая, но звучная автоматная очередь вывела всех из шокового состояния,