– Помню.
– Восхитительная идея, не так ли? Каждый раз поражаюсь глубине заинтересованности некоторых лиц в таком деле. Ведь им грозит смертельная опасность исходя из одних только побуждений.
– Вряд ли вас восхищает непреклонность перед смертью.
– Не груби, – перебил Лару, – Перед тобой пожилой человек.
Меркурий окинул взглядом Никандра – тот, чуть не разваливаясь, весь скукожился.
– Позволь посеять в твоем банке размышлений некоторые выпавшие кусочки, – он опустил руку Меркурию на плечо.
Сатурн проблевался с распадающимися мыслями, концентрирующимися при этом в одну большую – как отвратительно будет находиться здесь все последующие часы.
В кабинет вошел Никандр и улыбнулся по-настоящему, хотя можно было чему-то посомневаться. Он мягко подхватил качающегося из стороны в сторону Сатурна, повелительным жестом отодвинул в сторону от входа каменное человекоподобное изваяние и, еле слышно ступая, вышел вон из пропитанной страхом комнаты.
Никандр передвигался быстро, ступая при том чинно, подобно неподверженному сомнениям воителю. Сатурн смутно понимал проплывавшее вокруг, но из всех усилий не отставал и даже принял довольно прагматичную маску, скорчив безразличную мину.
Далеко впереди выделился Михаил Валерьевич, и по достижении примкнул к их колонне третьим. Сатурн попытался приветствовать друга, но рот не поддался, да и Миша жестом показал, что не стоит сейчас словами нарушать текущее вокруг пространство.
И тут все кончилось примерно в том же духе. Никандр открыл из ниоткуда выпорхнувшую дверь и пропустил своих спутников вглубь.
– Ты же понимаешь, Меркурий, как сложно будет мне отыскать или, что еще хуже, восстановить тот мир, – Никандр серьезно посмотрел на немного ошалевшего от происходящего Меркурия, – Почему ты сразу не сказал, что видел внутри Её? Как я догадался? По творящимся вокруг тебя безобразиям, к которым не имею никакого отношения.
Все ещё удивленный повышенным тонам Меркурий отчеканил, – Думаю и думал, что вы сами знаете, ведь для меня не секрет…
Впервые за весь период знакомства Меркурия пронзила улыбка Лару, – Для того, чтобы объяснить конкретнее, необходимо покинуть твою реализацию, – улыбка Лару постепенно становилась всепоглощающей и в конце концов перекрыла абсолютно всё. Меркурий же не ощутил ничего.
И вот одним прекрасным утром, не видевший двенадцать лет человечества Ной очнулся в заросшей пылью кровати, окруженный сильнейшей головной болью.
Бывало Ной задавался вопросом о количестве дней, проведённых им в одиночестве, но, порой казалось, будто так было всегда и везде. Какое-то время с ним обитал его маленький питомец, но и они умирают от старости. О, те божественные дни Ной вспоминал с умилением понимающего.