Потупив взгляд, я сдала свое сочинение.
По непонятным причинам, оно было тут же предано забвению. Учитель даже не упомянул о нем.
Однако, он рассказал о других, в которых говорилось о поросятах, далматинцах, о носе, который рос, если его хозяин врал, - короче, сплошной плагиат.
К моему великому стыду я забыла историю, сочиненную Еленой.
Но я не забыла, кто из учеников занял первое место, и как толпа помогла ему в этом.
В сравнении с этим, румынская избирательная кампания просто образец честности.
Фабрис, - а это был, конечно, он, - сочинил историю о благотворительности. Дело происходило в Африке. Маленький негр видел, как его семья умирает с голоду, и отправлялся на поиски съестного. Он уходил в город и становился богатым. Через десять лет он вернулся в деревню, завалил родню подарками и едой и построил больницу.
Вот как учитель преподнес нам этот поучительный рассказ:
- Я оставил напоследок историю нашего Фабриса. Не знаю, что вы на это скажете, но мне она нравится больше всех.
И он прочел его сочинение, которое было встречено самыми вульгарными криками восторга.
- Ну, что ж, дети, думаю, вы со мной согласны.
Не могу выразить, как мне было противно.
Сначала сага Фабриса показалась мне глупой и нелепой.
"Но это же гуманная история!" - воскликнула я про себя, слушая чтение, с таким огорчением, что это можно было понять, как "Это же пропаганда!"
В дальнейшем похвала взрослого всегда казалась мне залогом посредственности.
Это впечатление подтвердилось отвратительной идеологической манипуляцией, которая затем последовала.
Все говорило об этом: голосование восторженными криками, а не выборами, неточность в подсчетах и т.д.
И в конце гвоздь программы: лицо победителя, который вышел на эстраду поприветствовать избирателей и изложить свой проект более подробно.
Его спокойная, довольная улыбка!
Его идиотский голос, вещающий о мужестве голодающих!
А особенно единодушные крики радости этой кучки маленьких глупцов!
Только Елена не ликовала вместе со всеми, но то, с какой гордостью она смотрела на героя, говорило само за себя.
По правде, сказать, я не расстроилась, что о моей истории не упомянули. Я жаждала славы только в любви и на фронте. А пишут пусть другие.
Но при мысли, что подлое простодушие этого мелкого смешного существа снискало такой восторг, меня тошнило.
То, что к моему возмущению примешивалось много ревности и злости не меняло дела: мне было отвратительно то, что превозносили до небес историю, где добрые чувства были всего лишь плодом фантазии.
С этого дня я решила для себя, что литература - это мир зависти и интриг.