Из первых уст… (Терехова) - страница 77
В картине четко выражено противостояние: Рита и тесть Йохана. Противостояние не только внешнее, но и глубоко внутреннее, сущностное. Когда он говорит ей: «Я поставлю тебя на колени», то она вместо ответа тут же с необыкновенной легкостью опускается на колени сама. Чем это было с ее стороны? Я думаю, этим она хочет сказать: «На колени? Пожалуйста, ради Бога!» В ней нет высокомерия, гордыни, она вообще не думает о себе слишком хорошо, просто живет как может, не считая, что делает что-то особенное.
Съемки сцены к/ф «Только для сумасшедших» в Таллине в соборе Александра Невского, 1991 г.
В фильме показано, как Риту последовательно предают почти все, очень многие отворачиваются от нее. И я думаю, тут не нужно сравнивать: чье предательство больше, это не имеет никакого значения. У нее был друг хирург, значит, не все предали. Но главное, что у нее не осталось мощного стимула жить. Это тот самый случай, когда, чтобы убить, достаточно ткнуть пальцем. Потому что на земле, в этом мире ее уже ничего не держало. «Человек просто уходит, и других грубых выражений не следует употреблять».
Иногда меня спрашивали о том, почему «Только для сумасшедших, или Сестра милосердия», безусловно, гениальный фильм, получил так много европейских наград, а в России ему не дали главную кинематографическую награду – «Нику». А я и не задумывалась над этим. Многие хорошие фильмы не обрели в России достойных наград. Нужно еще помнить, что это было самое начало 1990-х, мы снимали в Эстонии, потому что в России такой фильм тогда вообще снять было невозможно. Ни во время съемок, ни после завершения работы над картиной мы об этом не думали и за наградами не гнались. Мы тогда другого боялись: фильм ведь эстонский, а накануне его премьеры в Прибалтике начались беспорядки, были введены танки. Картину вообще могли запретить, но – обошлось. Что касается «Ники», то давно понятно, что там существует четкое разделение на «своих» и «чужих». Наша работа оказалась отвергнутой – и ладно. Для меня было важнее то, как умный, интуитивный режиссер Арво Ихо воспользовался изумительным сценарием Марины Шептуновой и перенес его на эстонскую почву. Всех героев сделал эстонцами, только мою сестру милосердия Риту оставил русской. Получился любопытный эффект, неожиданный, нестандартный. Это настоящее европейское кино. На этом кино в Европе и держится: каждый в нем старается выявить свою индивидуальность, говорит на своем языке и не стремится перейти на язык Голливуда. Вот это и должно быть главным для нашего искусства: сохранить свою интонацию и национальное своеобразие.