— Что ей сделается?
Оба садятся.
— Я к вам насчет «Подпаска с огурцом», — пускает Томин пробный шар.
— Насчет кого? — изумляется Пчелкин.
— Так называется картина.
— Первый раз слышу. Чья она?
— Автор, к сожалению, неизвестен.
— Хм… А чем же этот подпасок интересен для угрозыска, кроме, простите, огурца? — острит директор.
— Парнишка замешан в темных махинациях… У вас там не Веласкес?
— Он самый! — гордо подтверждает Пчелкин. — «Инфанта», то бишь испанская принцесса. Я, если честно, в живописи не ахти, но тут явно чувствуется классика, верно?
— Я тоже не ахти.
— Тем не менее обратили внимание. А понимающие туристы, те прямо ахают и сразу — за фотоаппараты!
— Да?.. Скажите, товарищ Пчелкин, почему вы не сообщили в Управление культуры о краже в музее?
Пчелкин ошарашен:
— П-позвольте… О чем вы говорите?
— Кража восьми картин из собрания Таланова полгода назад.
— Но… никакой кражи не было!
— Как же не было, когда была. Мне рассказали здесь в милиции через десять минут после моего приезда.
— Не было кражи! — горячо протестует директор. — Была попытка. Неудачная попытка, которую ваши коллеги немедленно пресекли. Вы же видите — все возвращено, ничего не пропало!
— Это еще вопрос. Недавно «Инфанту», разумеется тоже с яблоком и с подписью Веласкеса, пытались вывезти за рубеж. Для маскировки ее переодели подпаском.
— Да вот же она!
— Точно ли она?
Пчелкин вскакивает, подходит к картине справа, слева, вглядывается.
— Ну конечно, она… Все то же самое. Даю вам честное слово!
— Честного слова мало, сами понимаете. Придется забрать вашу «Инфанту», чтобы специалисты могли их сравнить — которая подлинная.
Пчелкин с трудом усваивает новость.
— Картина чрезвычайной ценности, — нервно говорит он. — Я буду ее сопровождать.
— Отлично. А я буду сопровождать вас. Отправимся в среду утренним поездом.
Помимо директора визит Томина в город взбудоражил и еще кое-кого. Поздним вечером из вокзальной будки междугородного телефона-автомата звонит грубоватый дюжий мужик, слишком физически здоровый и флегматичный, чтобы всерьез тревожиться, пока петух не клюнет.
— Извиняйте, что разбудил, — гудит он в трубку. — У нас тут легкий шухер в музее… Нет, я с вокзала звоню, по московскому автомату… Один момент. — Опускает монету. — Столичный майор приехал, Пчелкина тянет… Да уж он вещички складывает… Картину какую-то опечатали, сказали с собой возьмут. Момент… — В прорезь отправляется следующая монета. — Ни-ни, я ничего не шебаршусь, я помалкиваю… И в котельной у меня был, глядел… Ага, понял. Все будет оки-доки… Маруська привет и поцелуй передает. Соскучилась, говорит. Ладно… Ладно, буду телефонировать.