Выйдя из дома, она направилась в сторону замка. Солнце светило сквозь листву рябин и дубов, окаймлявших аллею в парке. Папоротники выросли почти до ее пояса; они уже начинали буреть, издавая отчетливый запах: смесь влажной земли и старой кожи. Осень постепенно вступала в свои права. Чувствуя, как быстро уходит время, Эйнзли все больше нервничала. Хотя Иннес не заговаривал о ее возвращении в Эдинбург, у нее возникло ужасное чувство: скоро у нее не останется другого выхода.
Глядя на бухту со своего любимого места на террасе замка, она видела внизу Роберта Александера в окружении рабочих; все они держали в руках чертежи.
Новая дорога пройдет через скалу. Иннес хотел ускорить работы с помощью парового двигателя. После той ночи в бухте они проводили вместе много времени, склонившись над картами и конторскими книгами. Теперь она до конца понимала причину его отчаяния.
Здесь по-прежнему вели хозяйство на небольших фермах; каждый фермер производил столько, сколько было необходимо для удовлетворения его нужд. Все они держали немного крупного рогатого скота и овец, которые паслись на общем выгоне. Дополнением к семейному столу служила рыба, выловленная в заливе.
На маленьких участках невозможно было выращивать большие урожаи; здешние фермеры никак не сумели бы удовлетворить растущий спрос жителей Глазго. После того как здесь появятся новая дорога и новый причал, к острову смогут подходить пароходы. И все же в мелких хозяйствах Строун-Бридж не удастся производить достаточно продуктов, чтобы заполнить новые рынки сбыта. Йоун советовал Иннесу объединить по нескольку участков вместе, тем более что земля на многих была под паром, поскольку бывшие арендаторы уехали в Канаду и Америку. И все же объединение казалось неразрешимой задачей. Участки были нарезаны, как лоскутное одеяло; все они оказались разного размера и разной формы. Иннес твердо решил не следовать примеру многих шотландских землевладельцев: он не хотел выгонять арендаторов с их земель и превращать фермы в пастбища для овец.
Несмотря на невеселую тему, Эйнзли радовалась проведенным вместе часам. И дело было не только в том, что она чувствовала себя полезной, что ее мнение ценилось, что Иннес в самом деле прислушивался к ее словам. Она стала частью его жизни. И это ее мучило. Она находилась здесь незаконно, она не была истинной хозяйкой Строун-Бридж, но с каждым прошедшим днем ей все больше этого хотелось. Стать здесь своей. Остаться навсегда. С Иннесом. Она готова была впустить Строун-Бридж и Иннеса в свое сердце.
Она могла бы полюбить его. Она без труда могла бы полюбить его, но понимала, что не имеет права мечтать.