Хавьер сердито посмотрел на нее, когда она вернулась.
– Вам очень повезло, что миссис Ридерман великодушный человек, – произнес он.
О нет, она не позволит какому-то ничтожеству ее отчитывать.
– Вы говорили, что усаживать за столик следует, только когда придут все клиенты, – заметила Арианна.
– Пришли все.
– Но мистера Ридермана не было… – Она вдруг вспомнила коричневую вазу. – Вы имеете в виду, что она ужинает с покойным мужем?
– Говорите тише, – почти прошипел он. – Миссис Ридерман наш старейший и лучший клиент. А еще она влиятельный член Нью-Йоркского художественного общества.
И она ужинает с прахом своего мужа.
– Мистер Браун знает об этом? – спросила Арианна.
– Конечно, он знает.
– О-о. – И его это не беспокоит? – Простите. Я постараюсь, чтобы это не повторилось. – В следующий раз, когда появится клиент с урной для праха, Арианна сразу же усадит его за столик.
– Этого, безусловно, не будет, – ответил Хавьер. – На сегодня хватит проблем.
Арианна напряглась, когда он коснулся ее локтя. Она до сих пор не привыкла к прикосновениям. В Коринтии к ней прикасались только члены ее семьи и ближайшие друзья.
И Маноло. Он позволял себе вольности. А она оказалась настолько глупа, что поверила, будто он говорит искренне.
– Вы меня увольняете?
Хавьер покачал головой:
– Такие вопросы решает только Макс. – Арианна была уверена, что услышала молчаливое «к сожалению». – Сейчас я просто хочу, чтобы вы не болтались под ногами.
– И чем мне заниматься? – Она уже знала ответ на свой вопрос.
Устроившись в углу бара с кучей льняных салфеток и серебряными столовыми приборами, Арианна быстро осваивала профессию эксперта по подготовке столовых принадлежностей.
«Возьмите салфетку, осторожно сложите ее треугольником и вложите нож и две вилки в тканевую складку. Затем заправьте углы салфетки внутрь, чтобы удержать нож и вилки на месте, и скатайте из салфетки рулон».
Через пять минут Арианна сделала из салфеток небольшую пирамиду. Если так и дальше пойдет, готовых салфеток хватит в ресторане до Нового года.
Ей следует позвонить домой прямо сейчас. Если бы она вернулась в Коринтию, то сейчас лежала бы, свернувшись калачиком, на своей большой удобной кровати и ждала, когда слуга принесет ей лавандовый чай с мятой.
Вместо этого она торчит в ресторане. У нее болят ноги и спина, а в животе постоянно урчит от приятных ароматов. Ей хотелось только одного: закрыть глаза и проспать сутки подряд.
Она работала в ресторане уже три дня, но так и не решила, что ей делать.
Словно по заказу, к ее горлу подступила тошнота. Арианна прижала к губам кулак. Ей вдруг показалось, что ее ребенок уже высказывает свое мнение.