Подавив в себе чувство отвращения к этому зверю в образе человека, Мрачек разыграл смущение. Он продолжал тем же доверительным, заискивающим тоном:
– Слушок про вас пустили… Говорят, что вы из Судетов…
Брохман заметно насторожился.
– Дальше?
– И будто вы не из немцев, а… – Мрачек кашлянул в кулак. – И если это дойдет до политического отдела, то могут возникнуть неприятности…
Сверх всяких ожиданий, Мрачек попал старосте в самое больное место. Брохман сразу изменился в лице, побледнел и дико взглянул на него.
– Я нарочно встал пораньше, чтобы предупредить вас… с глазу на глаз.
Брохман схватил Мрачека повыше локтя и так сжал руку, что крепкий Иржи едва сдержал крик.
– Кто треплется? Кто? Говори! – потребовал Брохман.
– Я узнал через второе лицо, но могу узнать точно… Вы ведь сами понимаете – люди боятся болтать лишнее.
– Дознайся. И скажи мне. Я… – он не договорил. И глаза его и лицо налились кровью.
– Узнаю обязательно, на этой же неделе, – пообещал Мрачек и отошел от старосты. Но неожиданно повернулся, сделав вид, будто вспомнил что-то, и подошел к умывальнику. – Господин Брохман, пожалуй, можно узнать и раньше… Есть один человек… Он может выяснить, потому что сам слышал… Вы бы поговорили с ним.
Староста испытующе посмотрел на Иржи.
– Фамилия?
– Боровик, – ответил Мрачек, – русский из третьей бригады. Он, правда, трусоват, но вы попробуйте.
– Русский? – переспросил Брохман.
– Да, русский. Я бы и сам мог попытаться, да как? Он в городе работает. Если бы его на день-два к нам перевести в бригаду. Я бы выждал удобный случай и заставил его разговориться.
Брохман призадумался, потом угрюмо сказал:
– Ладно, иди…
На следующее утро Боровик работал вместе со всеми. Но возможность побега была исключена. Разгрузка вагонов прекратилась засветло – не подали машин, на которые грузили снаряды и мины.
Прошел еще один день, не изменивший положения. Подходил к концу другой. В пять часов заключенных построили в колонну, чтобы вести в лагерь, – опять не подали машин. Брохман провел перекличку, охранники для верности пересчитали заключенных по рядам. Они знали, что в случае побега оставшиеся часто откликаются за тех, кто бежал.
Колонна тронулась и цепочкой перевалила через станционные пути.
Охранники торопились, покрикивали на отстающих. Они побаивались надвигавшейся грозы. Всю западную сторону неба уже заволокли густые черные тучи. Рокотал майский гром. Извилистые и ломаные линии молний полосовали небо. Ветер гнал по земле облака пыли.
У шоссе колонну вдруг остановили и повернули обратно. Оказалось, к платформе подошли два десятка грузовиков, надо было продолжать разгрузку.