В «опорном бастионе» всю ночь стонали и горячечно бредили тяжело раненные и умирающие. Врач-немец, Божена, невестка и жена Гофбауэра, пришедшие им на помощь, едва держались на ногах от изнурения и усталости.
Божена осунулась, под глазами залегли черные тени. Она ухаживала за ранеными, бегала по домам соседей-горожан, собирала вату, медикаменты, куски ткани, бинты. Вражеские снаряды рвались уже в Буловке. В этот день один из них угодил во двор, другой разорвался на улице.
«Неужели прорвутся и сюда?» – спрашивала себя Божена. Одна эта мысль вызывала озноб в теле.
В конце дня прибежал Морганек. Он с большим риском пробрался на левобережную сторону, в Смихов, и достал у своего знакомого провизора медикаменты.
– Ну, господин профессор, – обратился он к Божене, – посмотрю, чем вы будете со мной расплачиваться.
Божена не нашла в себе силы улыбнуться. Этот Морганек всегда веселый и всегда шутит. Кажется, ничего на него не действует. Вот характер у человека!
Она развернула сверток. В нем оказались стрептоцид, сульфидин, йод, глюкоза, два шприца, несколько пакетов ваты и другие препараты с незнакомыми названиями.
– Ох, Владислав, какой ты умница!
– Это я давно знаю. И всегда придерживался на себя такой точки зрения. К сожалению, она расходится с точкой зрения окружающих. Люди считают, что я болтун и ветрогон.
– Уж не клевещи на себя, – сказала Божена.
– Знаешь, что видел сейчас? – спросил Морганек.
– Да?
– Я видел в Праге два американских танка.
– Что, что ты видел? – спросил вошедший в комнату Ярослав.
Божена бросилась к нему навстречу. Он прижал ее к своей груди.
– Ты жив, отец… Как я счастлива!