– Спасибо, Федор Власович.
– Я рекомендовал, а Пушкарев поддержал… В общем, теперь слово за тобой.
Беляк лежал, закрыв глаза. Он пытался представить себя в роли подпольщика. В город входят гитлеровские войска. Начинаются репрессии, аресты, обыски, допросы. Вводится фашистский режим, устанавливаются новые порядки. И против всего этого надо вести борьбу.
В качестве кого ему придется остаться в городе? С чего начинать? На кого в первую очередь можно опереться? Как много возникает вопросов! И это сейчас, когда враг еще не вошел в город.
Беляку вспомнился девятнадцатый год, партизанский отряд в Сибири, в тылу у Колчака, и он сам, молодой парень-партизан. Давно это было, а как все врезалось в память. Он хорошо помнит, как дважды пробирался в город из лесу на встречу с подпольщиками. Скрывался в городе по неделям, отлеживался, набирался сил для обратной дороги. Однажды он присутствовал на собрании подпольщиков. Оно происходило на железнодорожной станции, на заброшенных путях, где-то в тупике, в пустом нетопленом вагоне. Потом он побывал у женщины, размножавшей листовки на пишущей машинке. Эти листовки Беляк понес в отряд, а оттуда их распространяли по окрестным деревням. Работали же тогда под носом у врага. Да еще как работали!..
– Ты не заснул, Карпыч? – напомнил о себе Добрынин.
– Нет, нет, – поспешно ответил Беляк. – Я… думал.
– И что надумал?
– Попробуем, Федор Власович. Страшновато, правда, но попробуем.
– Так-то оно лучше! – сказал Добрынин и поднялся. – Пойду в горком, доложу о твоем согласии, а как стемнеет, приду еще раз. Прощаться не будем.
…Вторично Добрынин пришел поздно ночью и не один, а с начальником разведки Костровым. Беседа на этот раз затянулась до утра.
Договорились о том, с чего начать подпольную работу, кого из жителей привлечь, с кем из подпольщиков Беляку надо установить связь и как ее поддерживать далее. Надо было хорошо запомнить имена, фамилии, адреса, пароли.
– И лежи ты здесь, пока не придут немцы. Быстро не выздоравливай. Понял? – предупредил Добрынин. – Пусть тебя застанут на больничной койке. Это совсем неплохо.
Добрынин и Костров ушли уже под утро, и после этого встретился с ними Беляк только на сегодняшнем заседании, спустя три месяца.
– Ну, а теперь с тобой, товарищ Беляк, займемся, – сказал Пушкарев, когда участники заседания разошлись. – Садись поближе, рассказывай… Как живешь? Как чувствуешь себя? Новости какие? Почему опоздал?
Беляк начал с последнего вопроса. В условленном месте он не нашел провожатого с лошадьми и пошел в отряд пешком. Оказывается, разминулись. Провожатый нагнал его уже на полпути.