– Кто же вам сказал, что у нас свободная комната? – не очень приязненно осведомилась Анзират.
– Ваши соседи…
– Это какие же соседи? – недоверчиво переспросила Анзират.
– А вот что рядом с вами. Такая полная женщина, Наталия Петровна. Мне дали ее адрес, сказали, что комнату сдает она. Но я опоздала, она уже сдала месяца два назад студентам-практикантам. Вот я и спросила, нет ли где поблизости, мне очень ваш дом понравился – уютный такой с виду. Она посоветовала обратиться к вам. Правда, предупредила, что вы собираетесь сдавать комнату знакомым людям. Но я рискнула зайти…
Закончив эту длинную речь, девушка вынула из кармана шаровар крошечный кружевной платочек и вытерла лоб, как после трудной работы.
– А как вас зовут? – спросила Анзират, все еще не приглашая гостью садиться.
– Людмила Николаевна. Можно просто – Люда… – и девушка мило улыбнулась.
Анзират сердито блеснула глазами на тетушку Саодат, которая делала вид, будто ничего не слышит.
– Скажите, откуда вы приехали? – поинтересовалась Анзират.
Девушка с готовностью сообщила, что из Ташкента, что она инструктор физкультуры и командирована сюда на отборочные соревнования к республиканской спортивной олимпиаде.
– Родители мои в Чкалове живут, а в Ташкенте я тоже комнату снимала с подругой… – закончила она.
Анзират выслушала все это рассеянно, будто думая о чем-то своем.
– Ну, что же… – сказала она нерешительно. – Комнату мы, правда, сдавали, но очень близким знакомым. Знаете ли, когда сын уехал учиться, пусто в доме стало. И вот моя тетушка Саодат затеяла эти дела с комнатой; пустим и пустим кого-нибудь из молодежи, дом без молодого – могила. Затеяла разговоры на эту тему с соседками. Но мы еще не решили окончательно… Право, не знаю как…
На лице девушки появилось растерянное, огорченное выражение. Она неловко, просительно улыбнулась.
В дело решительно вмешалась тетушка Саодат. Она ласково взглянула на девушку и шумно захлопотала.
– Да что же ты стоишь, доченька, садись, отдохни. Ведь с дороги, прямо с поезда. Мать-то, наверное, беспокоится, все думает: «Хоть бы нашла моя Люда угол у хороших людей». Ах, как трудно теперь с молодежью: разъезжают себе по городам, по чужим людям живут, без материнского присмотра. Садись, садись, сейчас чай будем пить…
Анзират весело рассмеялась, глядя на засуетившуюся тетушку, и примирительно сказала:
– Ну, наша тетушка, кажется, уже решила. Давайте, правда, чай пить. А пока – посмотрим комнату, может, она вам и не понравится, – и она еще раз внимательно, по-женски, взглянула на гостью.
Продолговатые, тревожно мерцающие зеленоватые глаза девушки оживились. Порозовели чуть выдающиеся скулы. Она облегченно опустила тонкие брови с изломом. Ее нельзя было назвать хорошенькой, но она определенно была недурна, несмотря на по-мужски крепкие руки и слишком широкие плечи. Даже крепкий, чуть подвижной подбородок не лишал эту девушку с высокой грудью женственности и своеобразного очарования.