Она потерла ладошками щеки и уши, чтобы хорошенько прогнать остатки сна. Вошел командир. Следом вошел начальник разведки. Заметив, что Цзинь Фын уже совсем проснулась, начальник разведки сказал из-за спины командира:
– Выспались? Это хорошо. Для вас есть задание. Прошу вас, выслушайте командира. – Он говорил совсем не так, как недавно говорил о ней, когда она спала. Его слова звучали теперь так, будто перед ним был взрослый партизан. Голос был строг и спокоен. – Связная Цзинь Фын! Вы пойдете в миссию святого Игнатия у Сюйгоу и передадите: центральный штаб направляет в католическую миссию нового человека для выполнения специальной операции. Это – женщина. Ее пароль: «Я думаю, что жизнь тут не так уж плоха. Не правда ли?»
– Правда, – сказала девочка.
Командир засмеялся:
– Я знаю, но это конец пароля: «Не правда ли?»
Девочка кивнула головой.
– Повторите пароль, – сказал командир.
Девочка повторила.
– У вас золотая память. И еще вы скажете: все наши люди должны беспрекословно подчиняться этому новому товарищу. Он является человеком нашего командования. Очень важным человеком.
– Я должна идти днем? – спросила Цзинь Фын.
– Нет, сейчас. До обеда нужно быть там.
Девочка спустила ноги с кана.
– Если позволите, я пойду.
– Сначала поешьте.
– Извините, мне не хочется.
– Едят не только потому, что хочется.
– А почему, извините?
– Потому, что нужно.
Радист ласково потянул Цэинь Фын за косичку, перевязанную красной бумажкой.
– Нужно слушаться старших, – сказал он и снял с большого жестяного чайника-самовара тряпки, сохранявшие его тепло.
Чайник был тяжелый и совсем закопченный. Наливая себе теплой воды, Цзинь Фын испачкала пальцы и стала их тщательно обтирать.
Радист, засмеялся.
– Вы франтиха, Цзинь Фын!
Она с укоризной покачала головой.
– Вы так долго сидите тут, а не понимаете. Что, если кто-нибудь там, наверху, увидит? Спросят: «Почему у тебя, девочка, пальцы в саже?» Что я скажу?
И она снова покачала головой.
Девочка съела лепешку из проса, потом встала.
– Я готова.
– Хорошо, – сказал командир. – Исполняйте поручение, товарищ Цзинь Фын.
Девочка зажгла фонарь, подняла его вровень с лицом и установила длину фитиля. Пламя колебалось, маленькое, тусклое, красноватое. Девочка переложила фонарь в левую руку и спросила командира:
– Больше ничего не прикажете?
– Зайдете в музей и оттуда – домой.
Девочка была так мала ростом, что ей вовсе не нужно было нагибаться в подземных ходах, где люди отряда передвигались ползком. Однако от старших она переняла манеру ходить под землей, низко согнувшись.
Она уверенно бежала в пятне тусклого света фонаря. Только один момент там, где она пробегала, можно было видеть неровные стенки хода. Свод был такой же неровный. Местами он осел, и его подпирали бревна крепей. Иногда путь преграждали обвалы, и девочке приходилось перебираться через кучи земли.