— Вы сестра или… — грубо начал он и запнулся.
Женщина была ему совершенно не знакома, а он знал если не по именам, то в лицо решительно всех сотрудников.
— Сестра, сестра, — охотно и даже с некоторым облегчением подтвердила она.
— Сестра, сестра! — раздраженно повторил Степняк. — А я вам скажу, что никакая вы не сестра, если могли так безобразно вести себя на дежурстве у больного! И кто, собственно, вас принимал на работу?
Женщина замялась:
— Видите ли, доктор…
— Ничего не вижу, кроме беспримерной наглости.
— Товарищ доктор, тут недоразумение…
Степняк окончательно разбушевался:
— Недоразумение? Может быть, вы будете отрицать, что спали?! Я еще кое-как представляю себе, что человека сморило, глубокой ночью человек задремал, но улечься на подушку больного?! Нет, честное слово, за четверть века ничего похожего не видел!.. Можете считать себя уволенной.
— Товарищ доктор, но я же у вас не работаю…
— Еще не легче! Промышляете, так сказать, в чужих больницах?
В полном негодовании он уставился на женщину. Дикая история! Куда смотрит Рыбаш? Надо сейчас же написать приказ и завтра на утренней пятиминутке… Ну вот! Теперь она, кажется, собирается реветь.
Женщина нервно свертывала в комочек маленький носовой платок.
— Вы главный врач? — неожиданно спросила она.
— Главный или неглавный, вас это не касается.
— Касается, — возразила женщина. — Если вы главврач, я расскажу все начистоту.
Неслыханно! Она еще ставит условия!
— Главврач. Рассказывайте!
Она помолчала, обдумывая, с чего начать.
— Понимаете, это мой сын…
— Кто ваш сын?
— Ну, тот мальчик, около которого я заснула.
— Какой мальчик?
— Господи, да сын же… мой сын. Костик. Ему доктор Рыбаш вчера снял ноготь с большого пальца на правой ноге. Костику второй раз снимают ноготь. Первый раз снимали год назад, в Лопасне. А теперь опять нагноение. Целый месяц не проходит. Костик очень терпеливый, но я же вижу — мается. Стал ногу кривить. Я рассказала Машеньке…
— Какая еще Машенька?
Честное слово, с этими женщинами можно сойти с ума! Сын Костик… Рыбаш… Машенька…
— Да Гурьева же, ваша операционная сестра. Мы с Костиком у них Новый год встречали. Я и рассказала ей про ноготь, а она говорит: «Чем в лопасненскую поликлинику ездить, лучше показать хорошему врачу в Москве. У нас, говорит, есть такой хирург Рыбаш… Уж он сделает, так сделает! Я, говорит, его попрошу». Вот вчера доктор Рыбаш и сделал… Он, оказывается, не весь ноготь снял, только часть. И шов наложил. Я сегодня приехала проведать Костика, а на обратный поезд не успела. Теперь только в полшестого утра будет — у нас поезда редко. Хотела пойти к Машеньке, но мне сказали, что она на партсобрании. А больше идти некуда. Дай, думаю, посижу у Костика в палате, пока Маша освободится. Но знаете, тишина, полутьма, все спят, а я такая усталая. И переволновалась… Не заметила, как сама заснула.