Ее бывший сокурсник продолжал бойко болтать, а затем бросил беглый взгляд на листок.
— Но я вижу как раз, что ты собираешься осмотреть городок. Тебя интересует лыжный стадион? Если хочешь, могу его тебе показать.
Он еще ниже наклонился над схемой и надписями к ней от руки. У нее не было желания разговаривать с ним об этом, или чтобы он ей что-то показывал. Мне нужно идти, хотела она сказать, мол, было очень приятно увидеть тебя, медитация, ах да, это звучит интересно, может, я как-нибудь зайду в твою практику, и тут вошел член совета общины Тони Харригль, которого все бурно поприветствовали. Ее сосед по столу продолжал болтать, но Мария развила в себе способность притворяться заинтересованной и одновременно думать о чем-то другом. Вполовину, или почти полным ухом она услышала, что Тони хотел сказать там за стоячим столиком. Член совета общины не видел ее, она даже не знала, знал ли он ее вообще. В булочной-кондитерской было как раз полно народа, очередь у прилавка росла, дверь постоянно открывалась и закрывалась, и, наконец, вошел Ангерер, без которого нельзя было обойтись. Он кивнул Марии, он узнал ее, и ее камуфляж полностью слетел.
— Ну, я пойду, — сказал ее бывший сокурсник, вероятно, он заметил ее невнимательность. — Пока. Может, встретимся еще как-нибудь. Я запишу тебе мой номер и адрес.
На Вилли Ангерере сегодня не было зеленого пальто из сукна, чехла от ружья тоже не было, в нем нельзя было узнать охотника. Этот Ангерер, наглый лжец, который утверждал, что он не был во время прыжков с трамплина на стадионе, не важно по какой причине, сегодня явился в сопровождении молодой дамы, возможно — претендентки на должность в управлении лесного хозяйства, дочери лесничего или помощницы на охоте. Ангерер рассказывал ей сейчас что-то о Скво-Велли и Оберстдорфе. Заведение заполнилось настолько, что Мария уже не могла следить за разговором. Вдруг Ангерер посреди булочной изобразил застывшую фигуру.
— Карл Шнабль, 1976? — закричала продавщица через прилавок.
— Кадзуеси Фунаки, 1998? — закричала претендентка на должность в управлении лесного хозяйства.
— Нет, Вилли Ангерер, 1959, — сказал тот. — В Оберстдорфе, при отборочных прыжках для Скво-Велли…
Остальное потонуло в общем смехе.
Мария еще немножко помешала в своей чашке, но здесь на чужой территории и посреди шума это принесло ей мало вдохновения. Она просунула листок со схемой в прозрачный файл и тщательно спрятала его в рюкзак. Ее полевые испытания на месте: скорее отсюда в настоящую наполненную жизнь. Несмотря на вывод, что было очень легко получить почерки по всей местности, часовое противозаконное подслушивание было коту под хвост, подумала она. Она сунула записку навязчивого типа в задний карман джинсов и решила, поскольку уж она была экипирована как туристка, совершить прогулку до трамплина для прыжков, и дальше поразмышлять над профилем преступника: мужского пола, белый, интеллигентный, одинокий, гиперактивный, зритель канала ARTE, читающий Франца Кафку, полностью разочарованный — что-то в этом роде.