— Но он хочет стать бургомистром, — сказал Свобода.
— Ерунда, Тони так или иначе когда-то станет бургомистром, и если не в этом курортном городке, то где-нибудь в другом месте.
— А что с самим бургомистром?
— Да, это скорее такой тип. Не прямой, а такой командный игрок. Но вот что говорит за бургомистра: он хочет, чтобы Олимпиада проходила у него, хочет войти в учебники истории. Он не предпринимает никаких акций, чтобы городок попал в негативные заголовки.
Грасеггеры задавали много вопросов, Свобода подробно описывал покушения, он скрупулезно собрал всю информацию и все слухи. Они прошлись по всем именам из списка и при каждом имени качали головой. Вдруг Урзель воскликнула:
— Что, этот еще здесь? Это он! Точно тип для таких дел. Он внебрачный сын Хильды Иуберройтер. Позже она вышла замуж за одного из братьев Дуфтер. Тот воспитывал мальчика. Пасынок Дуфтера, это наш человек! Он очень приличный альпинист, любит свои места, но годами жил в отъезде и считает, что достоин лучшего.
— Я видел его пару раз в булочной, — сказал Свобода, — но не знаю, где он живет.
Урзель Грасеггер записала адрес. Свобода набрал номер на своем мобильном телефоне.
— Шан? Это Свобода. Да, из Италии. Я его нашел. Даю вам адрес. Вы пойдете туда и исключите его из обращения. Спокойно — и прежде всего живым, вам понятно. Вы только схватите его и будете с ним хорошо обращаться — у меня с ним еще будут кое-какие дела. Для покушения я все подготовил. Я завтра вернусь. Не делайте глупостей.
— Глупостей? — спросила Шан.
— Мы поняли друг друга.
— Да, — сказала Шан слащавым голосом.
Свобода выключил телефон.
— Этот Дуфтер, такая сволочь, — сказал Игнац. — Я бы сейчас и не подумал.
— Собственно жаль этого Дуфтера-сына, — размышлял Свобода, — большой талант. Нам нужно перетащить его на нашу сторону.
— Итак, начинается, — сказала Шан Вонгу, когда она отключила телефон. — Поищи-ка адрес на местной карте.
У цитриста Беппи был домик в лесу. Что значит домик? Он обустроил старую огромную виллу скончавшегося художника Гедеке и жил там один.
«Не боишься, что тебя могут ограбить?» — часто спрашивали его.
«Меня никто не обворует», — отвечал всегда на это цитрист Беппи.
Йозеф Фишер, такое было его официальное имя, не был бедняком, он был очень состоятельным человеком, некоторые из супер-ВИПов совали ему иногда чаевые в размере месячных окладов, разумеется, не облагаемых налогом. В эти чаевые была включена негласная договоренность о взаимном молчании. Сейчас цитрист Беппи рассуждал о том, что разболтал кое-какие сведения, которые при нормальных обстоятельствах никогда бы не сошли с его уст. Зачем он рассказал полицейским, что кардинал Кардуччи и испанский строительный магнат Гонсалес в новогодний день были в ВИП-ложе? Если один из них об этом узнает, то, вероятно, конец придет его новогодним выступлениям с игрой на цитре.