— Я вас слушаю, что вы хотите?
— Я хочу сделать явку с повинной. Пожалуйста, поторопитесь, я в большой опасности.
Большой вопросительный знак в глазах единственного жандарма в маленькой жандармерии, который сидел за своим заваленным письменным столом и, кажется, был в плохом настроении.
— Что вы хотите?
— Вот мое удостоверение личности. Я один несу ответственность за покушения, совершенные в Лойзахталь. Если хотите, могу сообщить все детали, после. И только что я… женщину… — Он замолчал.
— Так вы и выглядите, — сказал полицейский.
— Как я выгляжу?
— Как будто вы жутко опасный преступник.
— Пожалуйста, запишите мое признание. Детали я назову позже.
— Послушайте: если вы сейчас пойдете домой, то мы оба забудем всю эту историю. Тогда я забуду вас, а вы забудете меня. У нас здесь другие дела. Знаете, что там как раз происходит за границей? Нам нужно здесь нести дежурство, просто потому, что какой-то идиот водит за нос немецкие органы. Немцы не могут с этим справиться, а тут приходите вы и еще дополнительно действуете на нервы!
— Комиссар Еннервайн!
— А что с ним?
— Я знаю его, позвоните ему, пожалуйста. Я тот преступник, которого он ищет.
— Уважаемый господин. Что вы думаете, сколько сумасшедших сегодня уже звонили и говорили точно так же? Что они совершили покушение!
— Это симулянты. Реактивные психотики. Совершенно нормально. Но я…
Он обошел вокруг стола жандарма.
— Стойте, что вы делаете!
— А если по-другому не получается.
— Оставьте меня в покое.
— Мне очень жаль…
Он размахнулся и влепил полицейскому звонкую пощечину. Огорошенный жандарм схватился за щеку, но потом все произошло очень быстро. Без сопротивления нападавший дал себя увести, и наконец он оказался в одиночной камере жандармерии.
— Можете дать мне бумагу и ручку?
— Да, конечно, господин. Может быть, еще и пару нарукавников, чашечку кофе? Немного печенья?
Последние слова тирольский жандарм не проговорил, он их прокричал. И это было последнее, что арестованный услышал от жандарма. После этого дверь камеры захлопнулась. Где-то ночью он нашел огрызок карандаша за нарами. Дорогой господин комиссар, написал он на стене, дорогой господин комиссар Еннервайн, пожалуйста, приезжайте! Он писал до тех пор, пока огрызок карандаша не закончился.
— Пожалуйста, назовите имя и адрес проживания.
Вонг молчал, он даже не пошевелил губами. Казалось, что он следит за вопросами чиновника внимательно, даже дружелюбно, однако он молчал. Еннервайн вздохнул:
— Почему вы утверждаете, что вы житель этого города?
Молчание.
— Почему вы утверждаете, что вы житель этого поселка? (