1943 год
В середине декабря Ян нашел Кенигсвайнам новое безопасное жилье у инженера и бывшего кадрового офицера Феликса Цивинского, который был вместе с Яном на Первой мировой войне, а теперь трудился в тесной связке с ним в подполье. Цивинский, у которого имелась жена и двое детей, прятал многих в своих квартирах на Сапежинской улице в домах 19 и 21, в квартире сестры, у родителей и в обойной мастерской друга (который закрыл мастерскую якобы на ремонт). Там он кормил до семнадцати человек одновременно, обеспечив разным набором кастрюль и тарелок тех, кто ел только кошерное, и остальных, принося лекарства и приводя врачей, когда возникала необходимость. Тайный «Координационный комитет демократических врачей», основанный в 1940 году, объединял больше пятидесяти специалистов; они ухаживали за больными и ранеными и выпускали собственный ежемесячник, в котором развенчивали нацистскую пропаганду о чистых и нечистых расах. Раз в месяц Цивинский уводил евреев в зоопарк или в какой-нибудь другой надежный дом и приглашал в гости соседей и друзей, демонстрируя, что ему нечего скрывать. Когда закончились деньги, Феликс залез в долги, продал собственный дом, а на вырученные средства снял и обставил еще четыре квартиры для евреев в бегах. Как и Кенигсвайны, его протеже часто приходили из зоопарка и задерживались всего на день-два, пока готовились документы и подбиралось другое жилье.
Переезд Кенигсвайнов стал еще одной проблемой для Антонины и Яна: как перевезти столько народу, не привлекая внимания? Антонина решила уменьшить риск, покрасив все семейство в блондинов, поскольку многие немцы, да и поляки тоже, верили, что все светловолосые восходят корнями к скандинавам, а у всех евреев темные волосы. Эта ошибочная идея была неколебимой, даже когда стали ходить анекдоты о неарийских усиках и темных волосах Гитлера. Из фотографий и записей Яна известно, что Антонина и сама подкрасила свои русые волосы, но в ее случае это означало лишь осветление на несколько оттенков, а не превращение из жгучей брюнетки в лимон, и поэтому она посоветовалась со знакомой парикмахершей, которая дала ей бутылочку чистой перекиси водорода и рецепт. Рецепт был необходим, потому что, как подчеркивал Эммануэль Рингельблюм: «На практике оказалось, что платиновые блондины вызывают больше подозрений, чем брюнеты».
В один прекрасный день она повела Кенигсвайнов в ванную наверху, заперла дверь, а Рыся оставила снаружи на часах. Смочив вату в разбавленной перекиси водорода, она намазывала одну шевелюру за другой, получив в результате красные, словно ошпаренные, головы и сожженные до волдырей пальцы, однако волосы все равно не посветлели, даже когда она увеличила концентрацию раствора. Когда она наконец открыла дверь, ее жертвы вышли с огненно-медными волосами.