— Может, поспорим? — спросил крысолов.
— Мы не спорим, — сказал я.
— Да просто так. Интереснее ведь, когда споришь.
— А на что вы хотите поспорить?
— Спорим, что я убью эту крысу без рук. Я засуну руки в карманы и не выну их.
— Значит, убьете ее ногами, — сказал Клод.
Было ясно, что крысолов собрался немного заработать. Я посмотрел на крысу, которую собирались убить, и мне стало немного нехорошо, и вовсе не потому, что ее собирались убить, а потому, что ее должны были убить каким-то особым способом, с каким-то удовольствием.
— Нет, — сказал крысолов. — Не ногами.
— Руками ничего не будете делать? — спросил Клод.
— Никаких рук. Ни ногами, ни руками ничего делать не буду.
— Тогда сядете на нее.
— Нет. Давить ее тоже не буду.
— Тогда посмотрим, как вы это сделаете.
— Сначала поспорим. Ставьте фунт.
— Вы что, рехнулись? — сказал Клод. — С какой стати мы должны ставить фунт?
— А что вы поставите?
— Ничего.
— Хорошо. Тогда ничего не будет.
Он сделал движение, будто собрался отвязать веревку от стеклоочистителя.
— Ставлю шиллинг, — сказал ему Клод.
Тошнота подступила к моему горлу, но что-то во всем этом было такое притягательное, и я поймал себя на том, что не в силах ни отойти, ни даже пошевелиться.
— Вы тоже?
— Нет, — сказал я.
— А что это с вами? — спросил крысолов.
— Просто не хочу с вами спорить, вот и все.
— Значит, вы хотите, чтобы я это сделал за какой-то паршивый шиллинг?
— Я вообще не хочу, чтобы вы это делали.
— Где деньги? — спросил он у Клода.
Клод положил шиллинг на капот, ближе к радиатору. Крысолов достал две монеты по шесть пенсов и положил их рядом с монетой Клода. Когда он протягивал руку, чтобы положить монету, крыса съежилась, втянула голову и распласталась на капоте.
— Ставки сделаны, — сказал крысолов.
Мы с Клодом отступили на несколько шагов. Крысолов сделал шаг вперед. Он засунул руки в карманы и отклонился всем телом, так что его лицо теперь находилось на одном уровне с крысой, футах в трех от нее.
Он встретился взглядом с глазами крысы и принялся неотрывно смотреть на нее. Крыса вся сжалась, предчувствуя крайнюю опасность, но страха еще не обнаруживала. По тому, как она сжалась, мне показалось, что она изготовилась прыгнуть ему в лицо, но в глазах крысолова, должно быть, была какая-то сила, которая не давала ей сделать это. Подчинившись этой силе и испытывая все больший страх, крыса начала пятиться, медленно отступая на полусогнутых лапах, пока веревка туго не натянулась. Крыса попыталась отступить еще дальше и принялась дергать задней лапой, чтобы высвободить ее. Крысолов потянулся за ней, приближая к ней свое лицо, не спуская с нее глаз, и неожиданно крыса, запаниковав, отпрыгнула в сторону. Веревка дернулась, едва не вывихнув ей лапу.