— Твой папа был гением, — сказал я.
— Тогда делай свой выбор. Какой из трех способов тебе нравится, тот мы и используем сегодня ночью.
— Тебе не кажется, что все они немного грубоватые?
— Грубоватые! — с возмущением вскричал Клод. — О господи! А кто это последние полгода почти каждый день ел жареного фазана и не заплатил за это ни гроша?
Он повернулся и направился к двери мастерской. Видно, мое замечание глубоко его уязвило.
— Погоди минуту, — сказал я. — Не уходи.
— Так ты хочешь пойти со мной или нет?
— Да, но сперва позволь кое-что у тебя спросить. У меня тут возникла одна мысль.
— Держи ее при себе, — сказал Клод. — Ты говоришь о предмете, в котором ничего не смыслишь.
— Помнишь тот пузырек со снотворными таблетками, которые врач выписал мне в прошлом месяце, когда у меня болела спина?
— Ну и что?
— А на фазанов они не могут подействовать?
Клод прикрыл глаза и сочувственно покачал головой.
— Погоди, — сказал я.
— Тут и обсуждать нечего, — сказал он. — Да ни один фазан на свете не станет глотать эти паршивые красные капсулы. Ничего лучше не мог придумать?
— Ты забываешь об изюме, — сказал я. — Послушай, что я тебе скажу. Берем изюм. Вымачиваем его, пока он не разбухнет. Потом делаем лезвием надрез. Вынимаем чуть-чуть мякоти. Потом открываем одну из моих красных капсул и высыпаем весь порошок в изюминку. Потом берем иглу и очень тщательно зашиваем надрез. И вот…
Краешком глаза я увидел, как рот Клода медленно приоткрывается.
— И вот, — продолжил я, — у нас есть чистая нетронутая изюминка с двумя с половиной гранами снотворного внутри, и позволь сказать тебе еще кое-что. Этого хватит, чтобы свалить с ног среднего мужчину, не то что птицу!
Я выждал десяток секунд, чтобы сказанное мной попало по адресу.
— Кроме того, мы могли бы действовать более масштабно. Захотим — и приготовим двадцать изюминок, а потом, на закате, нам останется только разбросать их на поляне, где фазанов подкармливают, и уйти. Через полчаса таблетки начнут действовать. Когда мы возвращаемся, птицы уже расселись по веткам и покачиваются, ощущая некоторую слабость, пытаясь удержать равновесие. Но скоро каждый фазан, который съел хотя бы одну изюминку, обязательно свалится без сознания на землю. Дорогой ты мой, да они будут сыпаться с веток, как яблоки, а мы — ходить и собирать их!
Клод в восхищении смотрел на меня.
— О господи, — неслышно произнес он.
— И нас ни за что не поймают. Мы просто пройдем по лесу, разбрасывая по дороге изюминки, и даже если бы за нами наблюдали, все равно ничего бы не заметили.
— Гордон, — сказал он, кладя руку мне на колено и глядя на меня большими и сверкающими, точно звезды, глазами. — Если эта штука сработает, она произведет настоящую революцию в браконьерстве.