Все. Конец. Слабая надежда на то, что привидение, проведя столько времени в культурном и благопристойном обществе, усвоит хоть что-то полезное, не оправдалась.
Я расплатился за учиненный погром выручкой с кассовых сборов и вернулся в Лондон третьим классом. Все, абсолютно все складывалось против меня.
* * *
Наступило Рождество. Я сидел с мрачным видом в своей новой крошечной квартирке в Блумсбери[8] и безразлично наблюдал, как призрак Барнджума — в римской тоге, высоких сапогах и тюрбане — летает по комнате.
Я задумался, примут ли меня в работный дом с призраком или нет. Я пребывал в ужаснейшем расположении духа и впервые начал действительно раскаиваться в том, что столь грубо расстался с Барнджумом тем ярким июньским утром.
С тех пор я о нем не слышал. Я знал, что он долетел до воды, поскольку раздался всплеск, однако в газетах не появилось ни одной заметки о найденном теле. Озеро хорошо хранит свои тайны.
Если бы только это коварное чудовище, низвергшее меня в нищету, сочло все произошедшее достаточным наказанием и наконец исчезло, оставило меня в покое!.. Однако я понимал, что призрак, увы, никуда не денется — он останется и будет наблюдать за плачевным финалом моей жизни.
Вдруг раздался громкий стук. Через мгновение дверь распахнулась, и в комнату торжественно вступил еще один незваный гость. Он также походил на Барнджума, только был гораздо более материален и наделен даром речи, который незамедлительно продемонстрировал, разразившись потоком оскорблений, самым мягким из которых было «трусливый злодей».
Я вскочил, отшатнулся и спрятался за креслом. Мой затравленный взгляд метался от новоприбывшего к привидению и от привидения к новоприбывшему. К горлу подступил комок отчаяния.
— Послушайте, вы оба, — начал я. — Я в состоянии выносить присутствие одного привидения. Я не наслаждаюсь этим, но как-то терплю. Однако призрачная свора — это, право же, чересчур; такая ноша не по силам ни одному человеку. Я не потерплю такого обращения. Клянусь, я сбегу от вас. Я покину этот бренный мир! Не только Барнджум может превращаться в призраков. Если вы не уйдете, я застрелюсь!
По правде говоря, в доме не имелось огнестрельного оружия, однако я был слишком взволнован, чтобы помнить о таких мелочах.
— Стреляйся сколько тебе угодно, — ответил более материальный призрак. — Не понимаю, что за чепуху ты несешь. Насколько мне известно, я никакое не привидение; я жив и здоров — вопреки твоим стараниям! Но вернемся к делу — ты негодяй!
— Барнджум! Ты жив! — воскликнул я с облегчением. — Но если так, — добавил я, ощущая, что со мной сыграли очень злую и совершенно неджентльменскую шутку, — то, скажи мне на милость, что делает здесь эта дурацкая копия?