– Не томи! – взмолился Дольшер. – Киота, так нечестно: почему я все узнаю после Вашария? Отец-то я!
– Но живу-то с ней я, – резонно возразил Вашарий. Повернулся ко мне: – Ладно, Киота, не мучай его. А то, по-моему, его сейчас сердечный приступ хватит.
– Мальчик, – милостиво обронила я, решив больше не тянуть время.
В следующий миг чопорную тишину великосветского приема разорвал совершенно неприличный вопль Дольшера. Он кинулся было меня обнять, наткнулся на суровый взгляд Вашария, в итоге благоразумно свернул на полпути, столкнулся с таким же обрадованным отцом, зачем-то поцеловал его в лоб, затем пожал расхохотавшейся от этой сцены Ясминии руку и сграбастал в охапку ошарашенную Зальфию. Я лишь негромко посмеивалась, наблюдая за его метаниями. Забавный какой. Остается надеяться, что его пыл не пропадет после рождения ребенка.
Лорд Кешар чуть ли не приплясывал вокруг меня, кидая полные обожания взгляды на мой живот. Одна леди Зарания по вполне понятным причинам не разделяла всеобщий восторг. Она задумчиво то открывала, то закрывала веер, потом негромко обронила:
– Никогда не думала, что доживу до подобного позора! Первенец моего сына родится вне брака. Но он хотя бы точно будет человеком! Кто знает, что за существо получится из противоестественной связи с оборотнем. А ведь именно оно станет законным наследником рода Барайс. Горе мне!
После чего патетично всхлипнула и замолчала. В гостиной воцарилась тишина, настолько полная, что я услышала, как какая-то муха отчаянно бьется об стекло, пытаясь вырваться на волю.
Зальфия побагровела от с трудом сдерживаемого гнева. Да, стоило признать, мать Дольшера сполна отплатила ей за недавнее унижение и так же наотмашь ударила по самому больному. Тетя всю жизнь жутко комплексовала по поводу своей болезни ликантропии и особенно сильно переживала, что кто-либо из ее возможных детей может ее унаследовать. Порой мне казалось, что именно поэтому она все это время избегала долгих отношений. Ведь они рано или поздно привели бы к свадьбе, а какой брак без наследников.
Вашарий на всякий случай отстранил меня к себе за спину. Леди Ясминия и лорд Альфанс тоже попятились, не желая быть втянутыми в отвратительную свару. На поле предполагаемых боевых действий, ограниченном двумя креслами и диваном, остались лишь четверо.
– Повторите, – глухим от ярости голосом потребовала Зальфия. – Что вы сказали?
– То, что слышала. – Леди Зарания щелкнула веером в последний раз и отложила его в сторону. Словно нехотя встала и смерила презрительным взглядом будущую сноху, красную от возмущения, после чего процедила, роняя каждое слово в зловещую тишину: – Милочка, ты оборотень. Волчица, которая проклята каждое полнолуние терять человеческий облик и шляться по улицам города, выискивая себе жертву. Неужели ты думаешь, что лекарства, которые ты вынуждена постоянно принимать, сделают тебя человеком? Нет, нет и еще раз нет! Они лишь помогают скрыть твое истинное обличье, но суть остается прежней, сколько бы покровов лжи на нее ни навесили. Зверем ты родилась, зверем и подохнешь. Жаль, что мой сын настолько околдован твоими зелеными волчьими глазами, что не видит, какое чудовище скрывается под твоим очаровательным обликом. Но я не могу позволить, чтобы мой законный внук был рожден оборотнем! Наследник рода Барайс не станет выть на луну и бегать в шерсти, выискивая, кому бы перегрызть горло. Только через мой труп!