– Киота, в эту тюрьму никто из варрийцев не имел доступа, – медленно, тщательно подбирая каждое слово, проговорил Вашарий, не отрывая странно напряженного взгляда от дороги. – У меня есть только одно приемлемое объяснение случившемуся. Тицион.
Я до боли прикусила губу, обдумывая услышанное. Вот, значит, как. Прав был Итирус, предупреждая меня о том, что Тицион не потерпит присутствия универсала в одном мире с ним. Его величество мог что угодно говорить моим друзьям, убеждая их, что опасность мне не грозит. Однако на деле все обстояло куда хуже: он поспешил уничтожить Раянира, к которому дар даже не вернулся. Так, на всякий случай – а вдруг? Что же ожидает меня?
– Киота, – начал Вашарий, без особых проблем поняв, какие мысли меня сейчас терзали, – во имя всех богов, не переживай! Тицион не посмеет тебе ничего сделать. И потом, ты прошла сканирование, доказав тем самым, что дар универсала тебя покинул. Опасности для тебя нет.
– К моему брату дар универсала вообще не вернулся, – рассерженно огрызнулась я. – Однако это не помешало королю его убить.
– Ты моя невеста, – возразил Вашарий. – Носишь под сердцем ребенка Дольшера. Тицион никогда не посмеет…
Вашарий замолчал, так и не закончив фразы. Наверное, он сам не особо верил в то, что говорил. Я тоже не спешила вступать в спор. Что скрывать, рассказ Вашария встревожил меня куда сильнее, чем Рашшар, вышедший на охоту. В конце концов, вампир сейчас вне закона, на него охотится как магический департамент под руководством Дольшера, так и ведомство Вашария. Но что противопоставить Тициону? Если его величество решит избавиться от одной слишком шустрой магички, умудряющейся влипать во все мыслимые и немыслимые неприятности, – то моя судьба незавидна. Меня прихлопнут, словно надоедливую муху. И никто – ни Вашарий, ни Дольшер – не сумеет спасти меня.
Вашарий нащупал мою руку, поднес ее к губам и поцеловал, не отвлекаясь от управления повозкой. Он ничего не сказал, не пообещал, что до конца будет стоять на защите моей жизни, только этого и не требовалось. Я чувствовала, нет, совершенно точно знала, что если будет нужно – он умрет за меня. Будет сражаться, невзирая на то, сколько врагов нам противостоит. И никто – ни король, ни боги, ни загадочные игроки – не сумеет его переубедить и заставить отступиться от меня. Только одно может ему помешать встать на пути между врагами и мною – смерть. И то не уверена, что он не найдет способа вернуться с того света.
– Я люблю тебя, – неожиданно призналась я. Пожалуй, впервые в жизни произнесла эти слова совершенно осмысленно и не стыдясь. Посмотрела на четкий профиль Вашария, сосредоточенно ведущего повозку. – Больше всего на свете люблю! Если мое существование хоть как-то угрожает…