Я задумчиво прошлась по залу, предназначенному, видимо, для проведения обрядов. На это указывал высокий алтарь, стоящий почти по его центру. Затем полюбовалась стеклянными разноцветными витражами в стенах. Наверное, на рассвете или закате жертвенник кажется щедро окропленным кровью, когда через окна в храм вливается река алых лучей. Но сейчас приближалась ночь. Было тихо и темно. Лишь кое-где в углах тьму вспарывали крылышками шустрые мотыльки, которых, увы, было слишком мало, чтобы осветить просторное помещение.
– Иди ко мне, – ласково позвал меня Вашарий, застывший неподалеку от входа. – Устала?
– Немного, – честно призналась я. Подошла и с негромким вздохом облегчения прижалась к нему, спрятав лицо у него на груди.
– Ничего, Киота, – невнятно проговорил он, зарывшись носом мне в волосы. – Потерпи. Еще чуть-чуть – и все будет позади. Лучше подумай, как бы ты утомилась, если бы пришлось играть свадьбу так, как того желает Зальфия.
Я вздрогнула от ужаса. Н-да, ничего не скажешь – умеет Вашарий пугать. Не представляю, как бы я выстояла на ногах весь день, если даже пара часов беготни и суеты настолько меня вымотали.
– Приступим, пожалуй, – оборвал наш негромкий разговор властный голос настоятельницы храма.
И тотчас же вспыхнули факелы на стенах, прежде не замеченные мною. Тьма с недовольным шорохом съежилась, спрятавшись в трещины между каменных плит пола.
За время своего отсутствия настоятельница успела переодеться, сменив черную повседневную рясу на одеяние из красного переливающегося шелка. Темные длинные волосы без малейшего намека на седину она зачесала наверх, скрепив диадемой, в центре которой горел рубин. Нет, он безусловно был меньше знаменитого «Ока правосудия» в короне Тициона, но все же привлекал внимание и внушал определенное уважение.
Женщина обвела нас строгим взглядом, и я с невольным трепетом прижалась к Вашарию. Такое чувство, будто она сейчас нас строго отчитает и выгонит. Тот лишь слабо улыбнулся, поцеловал меня в лоб, показывая, что все в порядке, и отстранился, впрочем продолжая сжимать мою руку в своей.
– Подойдите к алтарю, – глубоким, чувственным голосом проговорила настоятельница.
Наверное, если бы не Вашарий – я бы осталась на месте. Меня почему-то начала бить нервная дрожь. Странно, я так волнуюсь, словно перед встречей с королем. Брось, Киота, это обычная формальность.
Пока я мысленно уговаривала себя успокоиться, Вашарий сделал несколько шагов и встал перед жертвенником, чуть ли не насильно подтащив меня к нему. Я гулко сглотнула слюну, увидев глаза настоятельницы в непосредственной близи. Сейчас зал был ярко освещен, однако ее зрачки продолжали оставаться неестественно расширенными, занимая практически всю радужку. И где-то в самой глубине их плясали загадочные огоньки, более всего похожие на блики от пылающих факелов.