— Дей, — отчаянно тихо шепчет моя госпожа. — Это же личная вещь! Я не могу позволить себе принять ее.
— А я не могу позволить тебе истекать кровью! — рявкает волчий принц. Наклоняется ближе и его глаза опасно темнеют. Договаривает медленно: — Я могу либо загрызть тебя, либо зацеловать до смерти.
— С другими… ты держишься, — девочка слабо улыбается.
— Но не с тобой. Это очень, очень личное… — Дей касается щеки девочки, выпрямляется и говорит, как о решенном: — Шарф останется у тебя. Можешь помыть им полы, можешь растопить камин. Но. Шарф. Останется. У. Тебя.
— Тогда…
Девочка достает платок, переливающийся всеми оттенками солнечного света, одинаковый с двух сторон.
— Раньше считалось, наша вышивка защищает того, кому подарена. Это только оберег, ты можешь носить его где угодно!
Спасал бы он Дея от самого себя, было бы и вовсе чудесно.
Дей доволен. Принимая подарок, он вкладывает в карман так, чтобы яркий край платка, резко выделяющийся на фоне черно-серебристой одежды, был виден всем. Но прекрасные ши разбрелись по лугу, каждый занят лишь собой и своей парой, еда и вино — лишь повод для веселья. Гвенн в обнимку с Финтаном пропадают в лесу. Теплая зима больше похожа на позднюю осень, даже трава зазеленела. Легкая музыка рождается словно бы из ниоткуда. Кое-кто танцует. Издалека слышится счастливое троекратное «да!» — молодым ши не королевской крови немного нужно для супружеских уз.
— Алиенна, — зовет Дей, наклонившись к моей госпоже. — Ты вышивала его для меня?
Целует пальцы, и моя девочка розовеет, словно рассвет.
— Лили, солнце мое, — продолжает Дей очень тихо и очень серьезно. — Ты…
— А вот и друид! — торопливо перебивает его вернувшаяся Гвенн.
Показывает на старуху, выглядывающую из домика такого хилого, что кажется, он вот-вот развалится. Туман там особенно плотен.
Щеки волчьей принцессы пылают.
— Вернее, друидка. Алиенна, солнце наше ясное, сходим?
— Не стоит, — морщится Дей на ее развеселый тон.
— Ты решаешь за всех на свете? — не унимается Гвенн. — Ты ей не брат, не муж и не отец. Папа всегда говорил: вольные птицы умирают в клетках, — и Дей нехотя отпускает руку Алиенны.
— Я ненадолго, — оборачивается моя госпожа.
— Помни, три вопроса, — предостерегает ее Дей. — Не вернешься вскорости, я раскатаю эту хибару по бревнышку!
Сгорбленная женщина, скривившись вместо улыбки, машет рукой словно именно моей госпоже.
— Что-то мне уже и не хочется, — шепчет она.
— Иди, иди же! — подбадривает Гвенн, а сама не торопится. — Это такая редкость, они давно никому не гадают.
Девочка подходит к кромке старого леса, поднимается за приглашающим жестом старухи в крохотный домик по скользким скрипящим ступенькам. Он полон трав и грибов. Дым клубится над снадобьями. Пегий кот зевает, жмурясь и доедая на колченогом столе пойманную мышь. Колдунья гонит его веничком, и тот спрыгивает, мявкнув недовольно. Напоследок сверкает желтыми глазищами, словно видит меня.