Девочке не сидится. Девочка прыгает на кровати. Няня не против, хоть и не положено моей госпоже баловаться.
— Почему… наш… дом… так… назы… вается?
Так скоро и у меня голова закружится.
— Терпение, моя принцесса.
Няня обкусывает нитку. Расправляет складки одежды, любуется вышивкой.
Солнце горит как живое.
— Когда-то он был главным.
Меви вздыхает опечаленно, и я не могу с ней не согласиться. Моя госпожа тут же падает рядом, растрепанная и горячо дышащая.
Ай-ай-ай, ну как же можно так себя вести, моя королева?
Девочка дергает плечиком, показывая, что можно.
— Расскажи, ма… Меви.
— Мы могли все то, что делают другие дома.
Няня гладит по волосам моей госпожи, заплетает потуже выбивающиеся пряди. Косы тяжелые, быстро расплетаются. У ее матери были такие же. Светлые, почти белые, ровно топленое молоко. Золотые от счастья, серебряные от гнева. Ах, Лианна! Перед ней склонялись самые дикие звери! Но — не люди и не ши. Почему, все же, почему я не могу вспомнить случившееся?
Меви, видно, тоже вспоминает былое, старательно пряча вздох и смахивая слезу.
— И что не могут ныне: повелевать силами природы, тварями лесными, ветром и землёй. Оживлять умершее! Внушать любовь и сострадание. На похоронах лишь твое искреннее горе опечалило жесткие сердца волков. Когда-то любовь правила нашим миром. Любовь… и магия. Но Проклятие все стерло. Тебе расскажут по-другому, но кое-кто злоупотребил и тем, и другим. А потеряли все. Сейчас ты балуешься, заставляя бутоны распускаться от прикосновений твоих пальчиков… И это уже чудо.
Да, я видел, видел! А вот кто настолько обрадовал тебя, не понял. Не догадался.
— Как перстни, проявившиеся на пальцах твоих родителей. Знак истинного союза.
— Но, Меви… Как-то глупо называться именем светила.
Девочка наматывает локон на палец. Рассматривает безымянный, словно ожидая появления огненного знака.
— Глупо одевать тебя каждый день по-разному, — переводит все в шутку Меви. — Все равно прибегаешь такая грязная, даже цвет не разобрать. И исцарапанная. Дай гляну.
Няня приспускает ткань с плеча, разглядывает почти зажившую ссадину и вздыхает. Проводит рукой. Щекотно, я чуть не чихаю. Что царапина? У ши все заживает быстро. Много быстрее, чем у людей. Сказал бы, как на собаке, но не хочу обижать собак.
— Эта ящерка словно смотрит на меня, — недоуменно говорит няня, поднимая рукав тонкой ночной сорочки.