Собрав вещи, я покинул номер, в этот раз навсегда. Британцы меня вчера вовремя подловили, сегодня я покидал Фриско и отплывал к экватору. Между прочим, собрался пройти мимо мыса Горн, но проскочить его незаметно, избегая лишних глаз, а тут такая возможность проверить слово, данное англичанам, и спокойно заходить в порты, где те имеют влияние. Вот через Панамский канал не пройти за неимением оного. Его только начали строить в этом году, в газетах вычитал. Ну, никуда не денешься, мыс Гор так мыс Горн.
Несмотря на то что в Америке я был частным образом, провожать меня вышло достаточно большое количество народу, во Фриско я был популярной личностью. Тем более после работы папарацци мои снимки появились в газетах, вот и пришлось махнуть на это рукой и давать себя щёлкать, ища глазами птичку, что вот-вот вылетит из гнезда. Столько раз эти фотографы подставляли, а я всё ведусь и ведусь…
Меня попросили на набережной порта сказать прощальную речь, её я загнул на пять минут, вызвав бурные овации в конце. Я похвалил простой американский народ, никак не касаясь их правительства, которое откровенно не жаловал. Потом на наёмной лодке добрался до яхты, стоявшей на якоре, мои две судовые шлюпки были подняты на борт, после чего, осмотрев судно, уплатил двум отставным солдатам, что её охраняли, и отпустил их. Те перед уходом доложили, что попыток сделать закладку не было. Потом я с помощью буксира вышел в открытые воды и под его приветственный гудок, подняв паруса, направился в сторону Южной Америки. Котлы я не запускал, хотя угольные ямы были полны отличным углем, который использовали военные корабли. Обычно гражданские суда ходили на буром угле, их машины и котлы были на него спроектированы, однако у себя на яхте помимо миноносного корпуса – как только он совмещался с мачтами? – стояли также и военные котлы. Хорошие и качественные. Запас запчастей имелся, механик я неплохой, успел изучить все механизмы. Много со флотскими инженерами и ремонтниками общался, так что был уверен в своих силах. И, устроившись в кресле у штурвала, держал курс за горизонт. Банкир был ещё тем душкой, даже при управлении был полный комфорт. Я тут не только о кресле, но и о встроенном баре. Причём не пустом. Яхта легко побежала по волнам при попутном ветре на пятнадцати узлах. Сам удивлялся, но так и было, оба косых паруса подняты, крепко натянуты канаты, и яхта легко резала заострённым форштевнем океанские волны.
Откинув все мысли о последних днях во Фриско, я пытался рассчитать валкость корпуса при использовании мачт и парусов. Меня беспокоил корпус, ведь у парусных судов совсем другие обводы, чем у тех, кто ходит на пару. И корпусы новейших миноносцев в большинстве своём были именно таким. Проще говоря, при боковых галсах была большая вероятность, что яхта ляжет на бок при резком порыве ветра, которые суда с обычными обводами спокойно выдерживали. В общем, в гавани Сан-Франциско я это не проверял, оставив на будущее, однако, найдя пустынный островок с хорошей и чистой бухтой, обязательно поныряю и посмотрю днище. В доках корпус не осушали, инженер сообщил, что всего полгода назад делали чистку корпуса, так что весь ремонт шёл у стоявшего у стенки судна. А так вообще опасно идти на судне, не зная все его болезни и каков у него норов. В общем, посмотрим, изучим и попробуем.