— Вань, — почти шёпотом сказал Сергей, — ты Александра Беляева знаешь?
Ваня остановился. Глаза его блеснули. Не то удивился, не то испугался. Вообще, нервный мальчик. Очень нервный. Оно и понятно, вокруг смерть, война, тут не просто нервным станешь, в психа полного превратишься.
— Писателя? Да кто ж его не знает. У нас все пацаны его книгами зачитывались. Мне больше всего про Ихтиандра нравилась, а ещё последняя книжка, про летающего человека, Ариэля. А зачем вы спрашиваете?
— Мне, Вань, найти его надо.
— Задание? — заговорщицки спросил Ваня.
— Угу. Я адрес его знаю. Конюшенная, 21.
— Это на углу Московской. Только не Конюшенная, а 1 Мая. Там ещё кинотеатр «Теремок». Туда один раз бомба упала, прямо в зрительный зал. Ещё в том году.
— Так проведёшь?
— Конечно! Я ведь тоже… — мальчик осёкся.
— Что тоже?
— Ну, это… тоже туда собирался пойти.
Сергей посмотрел в небо. Свинцовые тучи вот-вот готовы были разродиться снегопадом. Ему всегда нравилась такая погода. А сейчас снега он ждал как Бога. Да такого, чтоб ни зги не видать.
Оторвавшись от созерцания снеговой тучи, Крутояров обратился к мальчику:
— Кстати, какое число сегодня?
— Восьмое.
— Умер ведь, вот ёлки ж твои палки! Два дня назад. Ни фига себе, немножко во времени ошиблись, очкарики лобастые! Ну да ладно, хорошо, хоть не к гуннам забросили на растерзание, — Сергей задумался ненадолго. — Чёрт, ведь умер он уже! Но вот где ж теперь рукопись-то искать?
— Кто умер?
— Беляев умер, Вань.
— Но ведь… он… мы… — Ваня что-то хотел сказать, но отвернулся. Видно, что известие его расстроило.
Однако взял себя в руки и добавил совсем не по-детски:
— Немудрено, дядь Серёж. Почти все соседи поумирали. Особенно зимой. Кто с голодухи, кто замёрз. И родители мои тоже…
Поражало такое бесстрастное отношение ребёнка к смерти, но ведь мальчишка столько пережил, тут и о своей кончине станешь думать как об обыденном происшествии, а о жизни как об обидном недоразумении. Но в то же время смерть писателя воспринял он как-то слишком уж близко.
Сергей изредка сканировал пространство на наличие техники, но без сюрпризов не обошлось. Всё-таки этим паранормальным чувствам совсем уж безоглядно доверяться не стоит. Нет ничего надёжней глаз и ушей. Однако тут и глаза, и уши его так же подвели.
В проулке, у самого перекрёстка стоял мотоцикл BMW с коляской. Здоровенный ствол пулемёта MG-13 указывал стволом в небо, а закоченевший солдат хмуро смотрел в пространство перед собой. Его напарник ковырялся в моторе. Оба фашиста были одеты в длиннополые шинели, закрывающие ноги едва ли не до пяток и спасающие от ветра — но не от мороза.