Рыкнув, танк дёрнулся и, взмётывая снег гусеницами, двинулся с места. Ушастая голова исчезла внутри и больше не показывалась, люк захлопнулся. «Хорьх» осторожно тронулся следом, медленно, даже слишком медленно. Но потом, будто осмелел, набрал скорость и обогнал горбатое бронированное чудище. На выезде из ворот автомобиль уже уверенно шёл впереди. Сзади громыхал этот гусеничный броневик, иногда взрыкивая двигателем и нещадно коптя небо выхлопом.
— Куда? — спросил капитан Харт, повернувшись к Сергею всем корпусом. — Где станок? — и особенно чётко, размеренно добавил: — Говорите правду!
Крутояров помедлил с ответом, будто вспоминая местонахождение подпольной типографии. «Вспоминать», когда не знаешь, намного труднее, если просто не помнишь. К тому же, он пока ещё не готов вот так взять и выбраться отсюда. Поэтому немцев нужно повозить по городу, а потом уже подвести поближе к Конюшенной. Ну, а там и ноги в руки. Вот только сначала надо придумать, как это сделать. Как бы ему самому чего не сделали. Так что сразу сворачивать на Малую, или там тогда её звали, Революционную, не резон.
— На Дворцовую сворачивай, — сказал он.
Капитан посмотрел на него непонимающе.
— Налево, — кивнул Сергей, и капитан показал водителю рукой, куда следует повернуть.
«Хорьх» качнулся, скрипнул рессорами и вывернул на Дворцовую улицу. Впрочем, тогда она тоже иначе называлась. У неё вообще была куча названий, пока не получила имя какого-то погибшего авиатора.
Машина уверенно шла по заснеженной улице. Сквозь разрывы в облаках блеснуло солнце и забегало зайчиками по блестящему чёрному капоту. Сзади тарахтел траками этот чертов трактор. В том месте, где Дворцовая улица изгибается дугой, автомобиль снизил скорость, чтобы следовавший за ним «Панцер» не отставал. Оба пулемёта были направлены прямо на «Хорьх» и не дай Бог там сидит нервный стрелок. 7,62 не такой уж крупный калибр, но чтобы прошить эту жестянку насквозь вместе со всеми пассажирами — достаточно. Крутой поёжился при мысли, что будет, если танк наедет на кочку и…
— Сейчас куда? — прервал его мысли капитан.
— Прямо! — ответил пленник, глянув на дорогу и «вытаскивая» из памяти карту города.
— Куда ещё прямо? — в голосе офицера сквозила злость.
Сергей посмотрел на дорогу. Они подъезжали к Египетским воротам. Две огромные тумбы, испещрённые барельефами на тему египетской культуры, считались границей города. Дальше — Петербургское шоссе. Египетские ворота выглядели ужасно — часть барельефов отколота, чугунная ограда перекошена. И в таком состоянии — египетская сила! — они пробудут ещё много лет, пока в начале восьмидесятых их не отреставрируют.