Дверь скрипнула и наружу вышла Галя.
— Давай, Ампер, твоя очередь.
Зайдя внутрь, Погорелов осмотрелся. Несколько лавок, топчан, пара стульев, стол, забранное мощной решёткой окно, чайник, четыре чашки, оружейная пирамида сейчас пустая — вот и всё убранство.
— Присаживайтесь, — указал толстячок на пустой стул. — Курите?
Ампер отрицательно покачал головой, заняв предложенное место.
— Я Лысый, — он хохотнул собственной шутке. — А вы?
— Ампер.
— Ну что ж, Ампер, рассказывайте, как дело было. Если что, я переспрошу.
Погорелов задумался.
— Когда я очнулся после того, как меня взрывной волной опустило на этаж ниже, то увидел, как один из бойцов жрёт кого-то, я достал пистолет…
Рассказ занял минут тридцать. «Дознаватель» слушал внимательно, задавал вопросы. Особенно его интересовало всё, что случилось после налёта внешников, ведь, Ампер был единственным свидетелем. Про допрос он не сказал ни слова, только про убийство. Хитровывернутый Лысый, крутил его на подробности, но вроде удалось соскочить. Наконец, он закончил рассказ въездом в город.
— Очень хорошо, Ампер, ты был довольно откровенен, — подвёл он итог. — Ты не против, если я составлю твою карту, это вроде как занесения в базу данных.
— Так уж и обязательно?
— Нет, если завтра ты уедешь, — по-простецки ответил ментат, но Погорелов уловил, что он насторожился. — Новички — вроде чистого листа. Но если ты решишься осесть в любом крупном стабе, тебя обязательно проверят и карту составят, и она вскоре попадёт ко мне, поскольку обмен информацией у нас налажен довольно неплохо.
— Ну что ж, если надо, делайте, — согласился Ампер.
Лысый поднялся и подошёл к собеседнику, минут пять он водил руками, после чего удовлетворённо кивнул сам себе.
— Всё.
Ампер озадачился.
— Не понял?
— Не бери в голову, — улыбнулся ментат. — Можешь идти. Временные документы вам выдадут уже завтра. А сейчас вот, — он протянул бланк, — временный допуск. Документы заберете в комендатуре.
Ампер забрал бумажку, сложил её пополам и убрал в карман.
— Бывайте.
— До встречи, — вполне радушно улыбнувшись, ответил Лысый, вот только взгляд его был другим — цепким, расчётливым.
Погорелов понял, следак, или кто он там, вцепился в него не по-детски.
Он вышел на улицу. Вечерело. Клык и Галина дожидались его все на той же лавочке, беседуя о чём-то с бойцами, которые, выпятив грудь и втянув живот, активно клеили миловидную невысокую брюнетку с короткой стрижкой. Правда, медсестра держалась насторожено и вежливо со всеми, не оказывая никаких знаков внимания.
— Закончил? — поднимаясь, спросил Клык.