Глупости. Я съел мухомор, это все от него. Но пусть мои страшные глаза смотрят на Ёргена. Пусть… я смотрю…
Неожиданно выплыла черная тень, упала на Ёргена. И это глупости — это все мухомор, который я съел. Я не умру. Пусть умрет Ёрген!
И Маттис кинулся на Ёргена. Вцепился в него мертвой хваткой, как хищник.
— Ты что, убить меня надумал? — холодно и спокойно спросил Ёрген, и мертвая хватка превратилась в ничто. Он справился с Маттисом, как с ребенком. — Хватит, не дури!
Ёрген поднял Маттиса и отнес его к ручью. Там он стал плескать водой в его искаженное лицо.
Сперва Маттис сопротивлялся, но холодная осенняя вода погасила его пожар, он затих и как будто очнулся. И тогда упал словно мешок, застонав от стыда и раскаяния.
— Я не хотел убивать тебя!
— А это и не так легко, — сказал Ёрген.
— Где Хеге? Ее больше нет?
Ёрген вздрогнул:
— Замолчи! Что ты городишь? Хватит уже, все это дурь, ясно?
Казалось, будто говорит не Ёрген, а его топор, так остро и сурово прозвучали эти слова.
Маттис постепенно приходил в себя.
— Что я сделал? — смущенно спросил он.
— Напридумывал себе что-то! Сожрал гриб и вел себя как болван.
— Это все неважно, главное, что ты жив! — Маттис вдруг обрадовался.
Ёрген смутился: такие излияния.
— Ладно, будет тебе…
Теперь Маттиса бросило в другую крайность, словно пришло другое опьянение, он начал думать о приятном и захотел рассказать об этом Ёргену в награду за то, что Ёрген жив, а не погиб из-за его мухоморного безумия.
— Ингер и Анна, — с искренней благодарностью произнес он и как великий дар вручил эти слова Ёргену. — Ты хоть немножко знаешь про них?
— Ёрген не ответил, он ждал.
— Я уже рассказывал тебе о них?
— Нет. Кто это?
— Девушки, — гордо сказал Маттис.
— Это мне ясно.
— Я плавал с ними на лодке. Летом* Мы были на островке. Весь поселок видел, как мы подплыли к берегу возле лавки.
— Место подходящее, — заметил Ёрген.
Маттис удивленно заморгал — Ёрген попал в точку. Он сразу понял, что важно для мужчины. И потому Маттис спросил:
— Ёрген, можно задать тебе один вопрос?
— Ты уже задавал. Только я ничего не понял. Но вообще-то, давай спрашивай.
— Мне вот что интересно, — нарочно не торопясь, начал Маттис, — думаешь ли ты о девушках в середине недели?
Это было уж совсем неожиданно, но Ёрген ответил не моргнув глазом:
— Думаю.
— Правда?
— Честное слово.
— Вот как. — Маттис с облегчением вздохнул. — Странно, — сказал он, помолчав, и поднял глаза, ему уже не хотелось убивать Ёргена.
— Что тебе странно?
— Да так… многое.
— Ладно, хватит прохлаждаться, — вдруг сказал Ёрген и с жаром принялся за работу.