План был секретный. Все нужно было делать в строжайшей тайне. Даже Хеге он не сказал ни слова — она бы тут же вмешалась и воспрепятствовала ему.
Но условия были слишком жесткие, и потому, когда радость озарения уже улеглась, Маттис решил, что имеет право попытаться найти более приемлемый выход.
На другой день он выждал, чтобы Ёрген ушел на работу, и торжественно явился к Хеге. Она сидела со своими кофтами и что-то мурлыкала себе под нос.
— Что случилось, Маттис? — спросила она, перестав петь.
По Маттису сразу было видно, что речь пойдет о чем-то серьезном.
— Это важно, — сказал он. — Важнее, чем ты думаешь.
— Давай рассказывай, — несколько нетерпеливо сказала Хеге.
Голос Маттиса звучал так, словно у него пересохло в горле.
— Скажи, с кем ты хочешь быть, с Ёргеном или со мной… теперь. — Он начал с самого трудного.
Больше Хеге не требовалось никаких объяснений. Было похоже, что и думать ей тоже не требуется.
— Все будет как есть, — твердо сказала она. — Ты сам понимаешь, с кем я буду… теперь.
— Да, но ведь тогда… — неуверенно сказал Маттис.
И спохватился, он чуть не сболтнул лишнее.
Хеге смотрела на все только с одной стороны:
— Разве ты не понимаешь, что это естественно? Сам подумай.
Он подумал и вынужден был признать, что она права. Но… Ведь все может еще измениться. Он ухватился за эту мысль. Я знаю, может. Кончится, и все. Как у тех, что щипали друг друга на поле.
— Хеге, ты уверена, что уже ничего не изменится? — От ее ответа зависело все.
— Да, уверена, так же как в том, что сижу здесь, — ответила она. — И слава богу.
Маттис потупился.
— Ну что ж…
Хеге знает, что говорит. Голос ее был тверд как камень. Теперь у Маттиса не осталось никакой надежды вернуть ее себе.
— Это умно и трудно, — сказал он. — И сделать это будет нелегко.
— Что сделать? — спросила Хеге. — Неужели ты думаешь, что мы с Ёргеном не сможем достаточно заработать?
Он онемел. Она ничего не поняла.
— Ты должен радоваться за меня, Маттис. — Эти слова Хеге решили все.
Щелк. Замок закрылся.
— Да… радоваться, — сказал он.
Заперт, говорить больше не о чем.
— Ты хотел сказать еще что-нибудь? — дружелюбно спросила Хеге, потому что Маттис молчал, но не уходил.
Он покачал головой. Хеге ответила ему так ясно, что яснее и быть не может. Значит, все решено. Он должен осуществить свой великий план. Но сначала он постоит тут еще немножко.