Ирина услышала ее голос:
– Иди ко мне, ну иди же…
Не выдержав, Ирина выронила налитую до краев голосом Павла трубку.
Ту-ту-ту!..
Николай Андреевич подхватил телефонную трубку. В лицо Ирине дохнуло чем-то удушливо-гнилостным. Она увидела близко его лицо, он наклонился над ней, уперся ладонями в ручки ее кресла.
– Что, больно? Сердчишко-то жмет? Ревнуешь? До смерти?
Ирина прижалась к спинке кресла, отстраняясь от его едкого дыхания. Он попятился к окну, застилая дырявый лунный свет. Шторы льнули к нему, вытягиваясь дымными столбами.
Дыхание остановилось в груди. Там, где только что стоял, отстраняя столбы тюля, Николай Андреевич, она увидела вытянутую рюмочкой тонкую фигуру. Черные волосы скользкой волной облили плечо. Повернула голову. Тусклый, задернутый бархатом глаз глядит и не видит. Все больше чернея, словно обуглившись, хотя казалось, это уже сама сердцевина мрака ушла в кружева.
Да нет, померещилось. Это Николай Андреевич. Мертвое, пустое лицо. Николай Андреевич, расплавляясь, беззвучно утекал в дверь, исчезая в открывшейся непроглядной темноте.
С утра город опять заволокло гарью с пожаров на востоке.
Телевизор продолжал гудеть. Ирина тупо уставилась на экран. За маленьким столиком сидел президент, а напротив него кто-то круглолицый, узкоглазый, которого она не знала. Диктор сказал: он начальник Газпрома. «Ах, это те, что в подземелья воду закачивают!» – подумала Ирина. Узкоглазый надул щеки, отчего его впалая грудь опустилась еще ниже, и сказал, что они готовы всем погорельцам выдать антенны-тарелки для спутникового телевидения, бесплатно.
Ирина озадаченно нахмурила брови. «Они там, что, все посходили с ума?! Или, может быть, это я сошла с ума».
Внизу глухо бухнула дверь подъезда.
«Нет, он где-то здесь. Он оставил тут свою темную опасную волю, отпечатки пальцев на подлокотниках кресла, пакостный гнилой след на ее лице. Я буду сидеть зажмурившись, если я его опять увижу, не смогу, сердце не выдержит. Задохнусь…
Что-то холодное у горла. Плоское, острое. Нож…
Нет, нет, нет… Не открою глаза. Никогда. Красным налились веки. Он меня зарезал. Кровь стоит в глазах.
Телефон. Звонит и звонит. А-а. За окном сумерки. Утро, день, вечер? Который час?»
Телефон звонит и звонит.
– Алло!
– Котенок мой, все спишь?
– Уже нет.
– Я звонил тебе вчера? Ночью?
– Ну да! У тебя была Алла.
– Да не будь ты дурой! Не была она у меня. Она с этими японцами за моей спиной закрутила… В общем, все срывается!.. Они заключили новый контракт. На ее имя. Все вы, женщины…
Ту-ту-ту.
Чужой разговор в телефоне: