Она шарахнулась от них в сторону. И пошла в тень дворов на Тишинке. Дальше мимо прохладного костела, вышла к зоопарку. Ей захотелось посмотреть на белого медведя. «Бедняга, вот кто должен страдать больше всех!»
На скамейке у клетки со львами сидел понурый, совсем дряхлый старик. Его лицо показалось ей знакомым. Она едва узнала его.
«Неужели Стефан Иванович?! Совсем сдал от этой жары».
– Вы знаете, люблю я приходить сюда один. Двести метров и подземный переход. Хотя почему один?!
Ах эти львицы! Уж эти львицы. Будьте уверены, они бы и самого льва сожрали. В первую очередь его бы и сожрали. Но на то лев и создан Творцом сильнее львиц, чтобы при случае, по загривку иную львицу махнуть.
Да! К слову, а для чего ему грива дана? Не задумывались? Право же, конечно, не для того, чтобы овечек ловчее было ловить. – Он с нежностью улыбнулся, видимо вспомнив Мадам, и продолжал: – А для того и дана – на львиц страх наводить. Это замечательно, как феминистки, впрочем, почему только феминистки, вообще все современные женщины не выносят одного вида бородатых мужчин. Что только не придумывают, чтобы обрить несчастного мужчину.
Человеческий прайд другой – женщины страшнее, чем львицы. Как-то, когда греческие менады устраивали в лесу свои вакханалии, сын одной из них надел шкуру льва, чтобы помешать им. Так что вы думаете? Они, вакханки оторвали ему голову, и мать сама поднесла голову родного сына как жертву Дионису. Впрочем, все это может оказаться чистой воды вымыслом. Вымыслы, домыслы, помыслы, промыслы.
Ирина оглянулась по сторонам.
– Странно. Здесь так пусто. Невозможно представить, что кто-то в эту пору должен быть на работе.
– Причем каждый день! – согласился Стефан Иванович. – Кто-то должен продолжать жить своей маленькой удушливой жизнью. Каждый день, несмотря ни на какие стихийные бедствия, изнурения, рутину.
– Овцы!
Он тихо улыбнулся:
– Что вы! Напротив, львы. Точнее, львицы, все львицы, несмотря на гендерные отличия. Самые настоящие львицы. Тут главное – жрать надо! Детей кормить. За жизнь сражаются. Вы их за это презираете? Не надо! Когда у кого-то одна цель – выжить, за это не надо презирать. – Стефан Иванович кашлянул и протер запотевшую лысину тонким шелковым платком. – Мне кажется, вас что-то мучает, гнетет.
Ирина задумчиво повторила за ним:
– Одна цель – выжить.
– Это трудно. Но каждый выживает по-своему. Кому-то для этого надо тащиться в раскаленной электричке на работу, а ночью терпеть пьяного мужа или жену-дуру. – Он слабо улыбнулся. – Неизвестно, что хуже. А кому-то для того, чтобы выжить, надо убить. Гиена бежит сотни миль по саванне, чтобы потом вцепиться клыками в горло жертвы, а львица терпеливо выжидает в засаде, а потом вдруг прыгает на острые как бритва рога антилопы. Чтобы жить, надо убивать. Не буду говорить, где это было написано: «Каждому свое». Такую же табличку нужно повесить на выходе из роддома. Все за все должны платить. – Стефан Иванович глубоко вздохнул. – Неужели я настоящий и действительно смерть придет… Помните!