Какого студента ни возьмите, решение покинуть занятия дается ему нелегко. Непросто и штатному члену преподавательского состава выйти из отношений, что некогда обещали так много. Однако преждевременное извлечение из них – явно более безопасный вариант. Извлекитесь слишком поздно – и могут возникнуть серьезные последствия. Извлекитесь слишком рано – и можете отказать себе в наградах за свои начальные усилия. Как и во множестве всего в жизни, следовательно, здесь тоже все сводится к верному расчету времени. И потому решение это и впрямь непросто. Свежеошеломленная, стремящаяся к получению степени студентка может остаться и слепо продолжать свои целенаправленные движения, что привели ее к этой точке во времени и пространстве, а вот преподавателю, отказавшемуся от любых претензий на любовь, останется лишь унять свои авансы, покуда последствия его усилий не зайдут попустительски слишком далеко. Но когда именно? Вот вопрос, ставивший в тупик величайших в мире любовников и породивший основную массу человечества. Ибо ни «почему», ни «как» так не конфузят великого любовника, как вечный вопрос: когда?
{…}
* * *
– Что означает эта белиберда, Чарли?
– Ничего она не означает…
– Вот как?
– Да.
– Ну а должна?
– Нет, не должна.
– И все-таки во всем этом должно же быть какое-то большее значение, – сказала она. Скользнув руками мне в трусы поглубже, она повторила: – Тут должно быть что-то сверх этого!
– Извини меня, Бесс! – сказал я и, схватив ее запястье, вынул ее руку у себя из трусов. – Все это вообще – неправильно. Не так я все это планировал. Эти выходные. Семестр. Все вот это вот.
Бесси хмыкнула. Затем внезапным движением скинула с себя полотенце, и оно упало на пол у ее лодыжек. Теперь она стала гораздо явленней, чем прежде. Груди ее полны и округлы. Мокрые волосы распущены по плечам.
– Люби меня, – сказала Бесси. – Пока воды мои еще текут.
Я попробовал было что-то сказать. Но не успел – перебил женский голос.
– Нет! – возразила Бесси. – Тебе нужно вернуться в конференц-зал! Они тебя ждут!
И вот так, стараясь ни в чем не запутаться, я переступил упавшие трусы и направился обратно по коридору к конференц-залу по-прежнему с ножницами в руке.
* * *
– О боже мой! – взвизгнула преподавательница этики, когда я вошел в конференц-зал. – Что стало с вашей бородой? Вы ее что, ножом для стейков подравнивали?
– Или эмаскулятором, – добавила инструктор медсестринского дела. – Постойте, давайте я вам принесу салфетку остановить кровь из этих порезов!..
– На это нет времени! – возразил я. – Мы почти что завершили наше заседание, дамы и господа, и осталось нам совсем немного! – Взметнув палочку к лекционному блокноту, я призвал симфонию обратно к заседанию. – Давайте перейдем к следующему великому вопросу, что скажете? Эй, Бесси!..