Поэтому Хайс даже не удивился, когда к исходу второго дня по крейсеру разнёсся вой сирен и металлический голос заскрежетал:
– Тревога! Боевое столкновение!
Капитан не может ввязываться в стычки, но иногда устоять невозможно.
Хайс лично возглавил десант.
Они ворвались в город, когда подлые гризи добивали исследовательскую группу. Свистела шрапнель, рыжими плевками летала плазма, по улицам ползли угольные щупальца гари. От половины домов остались груды мелкого щебня. Мирные ксенологи эмпузов дорого отдавали свои жизни.
Десант рассредоточился. Бойцы скользнули в задымлённые переулки, и через секунду то тут, то там послышались вопли умирающих гризи.
На Хайса выскочил здоровенный самец.
Его серая в подпалинах шерсть стояла дыбом, чудовищный огнемёт, зажатый в мощных лапах, беспрестанно зашвыривал сгустки плазмы в окна и дверные проёмы. Медведь был взбешён. Он слышал крики товарищей и теперь метался в поисках врага.
Хайс замер. Он знал, что хитиновый покров уже мимикрировал под развалины, и, если не выдать себя неловким движением, гризи проскочит мимо. Даже знаменитые орденские татуировки не привлекут его внимания.
Едва медведь отворачивался, капитан делал шажок вдоль стены и снова замирал. Он подкрадывался. Что за прекрасный миг! Что за упоительное ощущенье! Азарт, смертельная дуэль, предчувствие удачной охоты!
В доме напротив мелькнул эмпуз. Гризи взревел и застрочил очередями, выжигая и каменные стены, и сам воздух.
Хайс прыгнул.
Медведь заметил движение и отмахнулся огнемётом.
Капитан пригнулся. Оружие свистнуло над головой. Враг крутанулся.
Хайс вскинул хватательные ноги и одним ударом перерубил лапы громадного гризи.
Глядя на умирающего врага, капитан ощутил, насколько он был взвинчен в последние дни. Насколько тяжело переживал бесплодные поиски, насколько не готов был смириться с провалом. Но какой прекрасный отдых: сразиться с тем, кто вдвое превосходит тебя и ростом, и силой!
Бой закончился. Эмпузы потеряли семерых, убитых гризи оказалось втрое больше.
– Возвращаемся! – скомандовал Хайс бойцам. – И не забудьте прихватить медвежатины.
На следующий день гризи убрались с планеты.
Впрочем, это была единственная радость.
Проклятый абориген так и не объявился.
– Обер-сержант Шиншиопай Третий, – проскрежетал Хайс в ярости, когда на закате ленивец позвал его на пляж. – Галактопатруль морочит мои фасеты! Здесь нет аборигена – ни последнего, ни предпоследнего. Будь эта тварь на планете – мы бы давно обнаружили её.
Пушистый негодяй хихикнул.
– Вовсе нет, если хозяин не желает показываться гостям. Согласись, мой воинственный друг: кто покажется вам на глаза после вчерашнего? Куча трупов, город разнесён в пыль, а победители сожрали побеждённых. Разве так ведут себя в чужом доме?