Узнать ничего толком не удалось, но из мэрии сеньор Антонио ушёл успокоенным. Если уж простой клерк исполнен решимости одержать победу, что, в таком случае, говорить об армии? Жестоко просчиталась империя Цах, замыслив нападение на свободную Италию!
По дороге домой Антонио зашёл в знаменитый лимонный сад и долго сидел, созерцая безмятежно-голубое небо. Не верилось, что из мирной голубизны может исходить страшнейшая опасность всему человечеству. Ах, если бы ещё отключился проклятый телеящик, бормочущий угрозы от имени жукоглазого! Ведь ясно, что всё это враки падких до сенсаций журналистов. Чем только ни пугали сеньора Антонио за его долгую жизнь… Экономическим кризисом, энергетическим кризисом, кризисом рождаемости. Если всем верить, то сеньор Антонио должен сейчас сидеть одинёшенек на пустой разграбленной Земле, так что и завоёвывать империи Цах было бы некого. Однако жизнь идёт, как и много лет назад: мирно дымится на горизонте Везувий, по выходным толпы гуляющих заполняют Корсо Италия, и плывут под вечерним небом звуки почтовой песни «Вернись в Сорренто».
Воскресный вечер, да ещё в разгар курортного сезона, на Корсо Италия – самое оживлённое время. Несмотря на бесконечную речь по всем теле– и радиоканалам, центральную улицу Сорренто заполнила фланирующая толпа. Люди ели мороженое, смеялись, обсуждали что-то, понятное только им, и совершенно не тревожились по поводу угроз, исходящих от империи Цах, чей межзвёздный флот подходил к Земле.
Сеньор Антонио, стуча палкой, прошёлся по оживлённой улице и хотя твёрдо решил в прежний ресторан больше не ходить, но когда официант бросился ему навстречу, чтобы проводить к угловому столику, пошёл следом и уселся на своё привычное место. На этот раз соседей у него не оказалось, хотя вчерашняя пара с маленькой бамбиной тоже была здесь. Они сидели у самого телевизора, который уныло продолжал вещать:
– Рабы великой империи обязаны ходить обнажёнными, за исключением тех случаев, когда защитные одежды требуются для выполнения особо опасных работ. После выполнения задания комбинезоны и иные одеяния должны сдаваться ответственному за хранение. Всякий, уличённый или заподозренный в незаконном изготовлении, хранении или использовании одежды, подлежит наказанию: публичному отрубанию конечностей и последующему умерщвлению…
– Вы слышали? – воскликнул Антонио, обращаясь к официанту. – Они желают, чтобы мы ходили перед ними голышом! Вот уж чего не будет! Уверен, не пройдёт и недели, как наши доблестные карабинеры заставят их заткнуться!