Ее пугает яркий зев сцены, как будто он сейчас изречет пророчество.
* * *
– Все хорошо, – говорит женщина в белой кофте. – Видишь свою маму, милая?
– Нет.
Кое-где над рядами сидений видны силуэтами головы зрителей, но все они не мама. Кто эти люди, ей ни за что не догадаться и не узнать. Доктора. Санитары. Наполеоны и Богоматери. Щелкает выключатель. В наступившей тьме перед глазами плывет оставшийся на сетчатке призрачный полумесяц.
Вспыхивает свет. На сцене – луг клевера. Руки-трилистники, лица подняты к солнцу, висящему над белыми и розовыми игольчатыми головками. Между цветами шныряют толстозадые пчелы. Они безмолвно ссорятся с цветами. Тычут им в лица огромными деревянными ложками.
Выходит Джордж Вашингтон, в панталонах до колен, долгополом камзоле и пудреном парике, за поясом у него топорик. Он измывается над цветами, призывает пчел насиловать их ради нектара. Оказывается, это не Джордж Вашингтон, а пчелиный пастух. Значение и смысл топорика, которым явно не собираются рубить вишню{113}, остаются загадочными. Пчелиный пастух довольно смотрит, как пчелы с ложками вырванного у цветов нектара снуют к невидимому улью и обратно. Все это его обыденное дело. Он укладывается в гамак и силится не заснуть. Металлически сияющее солнце уходит за горизонт. Вечер возносит на небеса серебристую Луну.
Двое медведей невидимо для пастуха появляются из-за кулис слева. Они в унисон поводят головой из стороны в сторону. Медведи обтерханные – грабители в драных шкурах. Они смотрят на пчел и за спиной у пастуха хватают самую жирную. Угрожают ей, отнимают деревянную ложку. С медвежьей жадностью выпивают весь нектар до капли.
Наконец вопли несчастной пчелы будят задремавшего пастуха. Он вскакивает и бросает в медведей серебряным топориком. Однако топорик не попадает в медведей, а летит все выше и выше, к самой Луне, и втыкается в нее с мягким звуком уроненной на подушку книги.
Пчелиный пастух думает, как быть. Теребит парик. Потом вспоминает про веревку. Делает из нее лассо, со свистом раскручивает его над головой и забрасывает петлю вверх, к торчащему из Луны топорищу, но промахивается, и петля падает на землю. Он снова раскручивает ее и бросает. На сей раз петля цепляется за топорище. Пчелиный пастух лезет по веревке к Луне. Пчелы, медведи и цветы, запрокинув головы, глазеют на него в изумлении. Пастух преспокойно лезет вверх.
Клеверное поле накрывает тьма, на Луне наступает рассвет. На заднем плане сияют холодной голубизной зубчатые лунные горы. Пчелиный пастух расхаживает в новой обстановке как ни в чем не бывало. Минует серебристые лунные деревья, похожие на скелеты кактусов. Собирает букет серебристых лунных цветов. Обернувшись, он видит, что к нему катится серебряный мячик. За мячиком бежит женщина, но при виде пчелиного пастуха останавливается. На ней серебряное платье и серебряная корона. За спиной у нее серебряные крылья мотылька, и они колышутся от лунного ветра. Пастух поднимает мяч, и они с женщиной мгновение смотрят друг на друга. Затем он бросает мяч ей, она ловит.