Шми осторожно касалась пальцами основания шеи, места, немного ниже выступающего позвонка.
Гладкая кожа…
Никакого следа от маленькой ранки, из которой два дня назад извлекли рабский чип. Купивший ее мужчина лично и извлек.
Бывшая рабыня еще раз дотронулась пальцами до того самого места, не в силах поверить в свалившееся на нее счастье. Словно закончилась беспросветная полоса ее жизни, и началась новая, где не будет всего этого ужаса, тоски и отчаяния.
Девушка повернулась к зеркалу, рассматривая себя. Молодая, симпатичная… Вот только глаза подкачали: испуганные, тоскливые… Она никак не могла отойти от всего, что на нее навалилось за последнее время. Сначала рабство, затем неожиданное возвращение статуса свободной, и в довершение — потрясающая новость.
Она беременна.
Когда купивший ее незнакомец сообщил ей это, Шми едва удержалась на ногах. Головная боль, резко накатившая дурнота, вся эта ситуация… Ноги подкосились, она едва не упала.
Мужчина плавно шагнул к ней, тут же подхватывая ее на руки, да так и понес, не обращая внимания на писк и робкие протесты. Только улыбался, сверкая синими глазами.
Девушке казалось, что ее несет дроид: размеренная походка, спокойное дыхание, крепкие руки незнакомца совершенно не дрожали от тяжести ее тела. Мужчина, чьего имени она так и не узнала, спокойно донес ее до припаркованного спидера, посадил внутрь и плавно тронулся с места.
Он явно делал все, чтобы было комфортно в первую очередь ей. В полном молчании они долетели до порта, где и погрузились в небольшую, но очень комфортабельную яхту, поразившую Шми своим хищным силуэтом.
— Господин?
— Люк. Никакого «господина», Шми. У меня есть имя. Люк.
— Люк. Что вы…
— Сейчас я удалю тебе чип, это самое главное.
— Но… зачем? — недоверчиво прищурилась Шми, судорожно комкая пальцами рукав. — Вы заплатили…
— Деньги не имеют значения, — отрезал Люк. — Ты будешь свободной, я прилетел именно для того, чтобы найти тебя.
— Почему?.. — прошептала Шми, разрываясь на части от надежды, что это не сон, и от ужаса, что все это — изощренный обман.
— Потому, — улыбнулся Люк, — что моя фамилия — Скайуокер, это раз, и я не могу позволить матери моего сына оставаться рабыней, это два.